Настала моя очередь собраться с мыслями. Быстро понимаю, что аргументированно ответить доктору Брукеру с ходу не получится, надо подготовиться. Причем подготовка эта будет полноценной только в том случае, если помимо мозга заработают и другие части головы, например челюстной аппарат и ротовая полость. Молчу, накладываю на тарелку несколько ломтиков ароматных яиц, свиные ушки, острые кусочки тушеного мяса, что-то похожее на салат из чего-то и удивительный, слегка сладковатый рис.
– Ощущение тайцзи приходит из мягкого, живого и гибкого, – справившийся с очередной порцией Шаньмин включается в разговор с одной из своих максим. – Если ты твердый – это уже не тайцзи, потому что энергия остановиться.
– Будешь все время мягким, однажды кто-нибудь да раздавит. – Рот набит, но я не могу удержаться. В этом диалоге мне определенно не дает покоя роль Мальчиша-плохиша.
– Неправильно так думать, – качает головой Шань-мин. Он вздыхает так, как обычно это делает, когда кто-то из учеников говорит какую-то очевидную, с его точки зрения, глупость. – Мягкий – это самый сильный.
– Все верно, тут зависит от точки зрения. – Доктор Брукер, который уже все попробовал и ждет карпа в кисло-сладком соусе, начинает свою операцию по нашему умиротворению. – Знаете, это как в известной дискуссии о различных подходах к телу человека: или механизм, о чем говорил Декарт, или идея, восприятие, которым можно управлять. Западная медицина исходит из того, что тело продуцирует сознание и ощущения и что, меняя тело, мы можем менять ощущения, психику и излечивать болезнь. Восточники предлагают не отождествлять свое «я» с телом, относясь к нему как к реализации жизненной энергии, которую можно контролировать через сознание, образы и метафоры.
– Звучит интригующе, но теперь объясните, как эта история о телах-механизмах и телах-идеях связана с нашей дискуссией о том, кто кого победит – мягкий сильного или наоборот, – не унимаюсь я.
– Очень просто. Ваше сознание, к примеру, привыкло думать, что «мягкое равно слабое» и в ситуации, когда твердое воздействует на мягкое, последнее вынуждено отступить. В голове сразу возникает масса примеров – нож разрезает масло, каток укатывает асфальт, лев загоняет антилопу. Но если к «мягкому» мы добавим и другие характеристики – «упругое», «липкое», «гибкое», то картина перед глазами изменится, верно? Это уже не топор раскалывающий полено, а пружинящий батут, увязший в смоле жук и бюрократ, от которого невозможно добиться однозначного ответа.
– А, ну если так, тогда от такого мягкого пощады не жди, – саркастически улыбаюсь я. – Сначала изогнется, потом прилипнет, а под конец соберет в кулак всю свою отрицательную ци да как влупит.