Нет, конечно, объяснение тут несложное, но для того, чтобы с ним примириться, следует слишком многое пересмотреть.
Шагая в колонне вместе с однокурсниками, для этих мыслей нет времени. Тут и двух-трех десятилетий может не хватить.
Начнем с того, что Сталину трудно долго держать на весу руку, а стоять ему нужно не один час.
Вот какой-нибудь умелец и предложил: давайте поможем нашему лучшему другу перетерпеть его встречу с народом.
Пошли даже на то, чтобы на время поступиться принципом социалистического реализма. Все же часть тела еще никогда не получала такой самостоятельности.
Воображаете эти хлопоты? Сперва ее втайне приносят и укрепляют, а потом она вырастает вместе с фигурами на трибуне.
Все бы удалось наилучшим образом, если бы Сталин время от времени не отвлекался. Начнет разговаривать со своим соседом – и сразу виден механизм.
Уже и неясно, от чьего имени рука приветствует население. Уж не забыла ли она о своем хозяине, подобно Носу или Тени?
Впрочем, не станем в этот сюжет вовлекать Гоголя и Шварца. Достаточно того, что у нас есть Мандельштам.
Не висит ли мир на ниточках? Не управляет ли им кукловод? Эти ее мысли можно было бы назвать фантазией, если бы они не пересекались со стихами Мандельштама.
Когда мы повнимательней вглядимся в текст поэта, то перед нами предстанет крохотная сцена и труппа деревянных актеров.
Стук-перестук… Рука вправо, влево, вперед… Дробный ритм движений маленьких искусственных человечков.
Первое лицо, конечно, великий и ужасный Карабас.
И опять же стук-перестук… Шарниры скрипят, пружинка поднимает веки, горят стеклянные глаза.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ —
Кому в бровь, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз
Что ни казнь у него, то малина
И широкая грудь осетина.
Что за удивительные глаголы! Свистит, мяучит, хнычет… Конечно, все это под силу только куклам.
Кстати, рука тут тоже существует сама по себе. Ведь бабачить и тычить – значит настойчиво действовать одной рукой.
Скорее всего, сухорукость вождя подсказала поэту мысль о деревянной пластике. А уж от этой пластики один шаг до спектакля о Карабасе-Барабасе.
Как известно, тексты Мандельштама не существуют поодиночке. Чтобы представить всю картину, нужно поставить их в некий ряд.
Предположим, сначала – «Мы живем, под собою не чуя страны…», потом – «Внутри горы безмолвствует кумир…» и, наконец, «На Красной площади земля всего круглей…».
Так мы узнаем, что Сталин не сразу превратился в куклу, а начинал свою жизнь как вполне обычный человек.