— А теплое у вас где? — спрашивает старик. — Вы что ж, в горы собрались совсем налегке? Враз замерзнете.
Амаранта как-то неловко поводит плечами — она не может не признать правоту старика, но необходимости ни в чем не чувствует.
Старик поднимается и исчезает за перегородкой, а через минуту снова появляется с двумя толстыми деревенскими куртками.
— Вот, возьмите, а обратно поедете — вернете. Вы ведь на субботу да на воскресенье? Даже если на понедельник задержитесь, я потерплю.
Амаранта благодарно кивнула.
— Спасибо, дело к вечеру. Может, ваш сын их и заберет? — спросила она.
— Нет, вы мне сами их вернете на обратном пути.
— Ну хорошо-хорошо, — согласилась Амаранта, недовольно сдвигая брови. Ничего, там, в гостинице, она найдет, кому поручить отвезти их вниз, конечно, найдет, ничего страшного.
Амаранта механически опустошила миску с похлебкой, порядок есть порядок, она не привыкла оставлять на тарелках еду. Хулио мужественно расправлялся со своей, он не привык к таким большим порциям, но ему было вкусно, жарко и весело, он раскраснелся, и капельки пота заблестели у него на лбу. Хозяин одобрительно поглядывал на мальчика.
— Да ты, я вижу, герой, похвалил он Хулио. — А то оставляйте его мне. Мы его тут живо откормим!
Амаранта вежливо улыбнулась шутке. Выйдя во двор, путники увидели чернявого паренька и запряженную осликом тележку. Глаза у Хулио округлились — ну надо же, ослик! Даже можно погладить!
Добирались довольно долго в тишине и молчании. Горы невольно подавляли своим величием. Их суровость была под-стать суровости Амаранты, непоколебимости ее страшного решения. Только сейчас Амаранта поняла, что горы и были тем, что любила, чего жаждала ее душа. Горы не знали и не терпели никаких прикрас, здесь не было ничего лишнего. Камень и небо, обнаженная простота. И устремленность вверх, к бездонному вечному небу. К небу стремилась и душа Амаранты, надеясь, что вскоре обретет там свой приют.
Похолодало, путники укрылись хозяйскими куртками и согревались, прижавшись друг к другу.
Вскоре ослик зацокал по вымощенной камнем деревенской улице, Амаранта смотрела на домишки, лепившиеся к серым могучим склонам гор, и чувствовала их уродливость и ненужность.
Ослик остановился возле беленого домика с галереей приехали, гостиница. Амаранта расплатилась, паренек двинулся в обратный путь, а они с сыном вошли в просторную комнату с несколькими простыми деревянными столами и весело пылавшим очагом.
Вышла хозяйка, приветливо с ними поздоровалась и, видя, что и женщина, и ребенок очень устали, тут же повела их по скрипучей лесенке на второй этаж.