– Я бы с радостью посмотрел, но…
– Ладно, Эльдар Зиновьич! Ради вас придержу.
– Да нет, так уж специально не надо. Но если что…
«Вот же хитрая сволочь – в своем репертуаре: ни да ни нет. Чтоб тебе…»
– Удачного полета, Эльдар Зиновьич!
– До связи.
В бешенстве Пашка брякнул трубку на базу так, что та слетела с полочки и повисла на тоненьком проводке, едва не оборвав его к чертям.
Да, не повезло. Придется ждать, а значит, и цену хорошую выторговать не получится: товар, который ждет, – плохой товар. Что-что, а торговаться Эльдарчик умеет.
Что ж, жаль. Пашка полистал истрепанную записную книжку, прозвонил еще несколько номеров. Заинтересовался зеркалом только один из его постоянных клиентов: художник Сопрунов. Но он теперь и сам сидел на мели – за предыдущий заказ денежки уже промотал, а за новый еще не получил.
Надо же, как не повезло! Из всех Пашкиных клиентов именно Эльдар Зиновьевич больше всех любил западный антиквариат, а Наполеоном в особенности интересовался, это была его любимая тема. За Наполеона он отвалил бы не скупясь…
Хотя, конечно, кто его знает – Наполеон или не на поле он?
Пашка усмехнулся и кинул записную книжку в ящик стола. Ладно уж! Чего там париться? Придется подождать с продажей. Зеркало постоит, черт с ним. Не помешает.
Пашка протер зеркало от грязи и водрузил его на тумбочку в прихожей, прислонив к стене и уперев краем в окоем тумбочки.
Зеркало в резной оправе как-то сразу обогатило непрезентабельный вид прихожки: расширило пространство, одновременно сделав его более загадочным.
В тусклом стекле отражался тесноватый коридорчик, ведущий в кухню, – точно такой же, как настоящий, но таинственный, серебристо мерцающий, словно его осыпали сказочной пыльцой с крыльев феи.
И пространство, в которое уводил коридор в зеркале, казалось темнее и глубже настоящего.
* * *
Любой взрослый человек испытывал временами странное наваждение: сосредоточившись на собственных мыслях, проходишь мимо зеркала и вдруг пугаешься, заметив краем глаза какое-то движение рядом.
Потом, конечно, смешно: испугался собственного отражения! Но это случается снова и снова, особенно в полутьме, в серый час «между волком и собакой». Открывая в доме другое измерение и новое пространство, зеркало как будто предоставляет его некой альтернативной жизни.
* * *
Ночью Пашка проснулся в липком поту. Ему показалось, что в комнате слишком душно. Ветлугин встал, открыл форточку и вышел в кухню попить воды. Свет он не зажигал.
Проходя коридором, почувствовал холодное дуновение от входной двери, будто ее сквозняком приоткрыло. Повернул голову… И увидел в зеркале чью-то тень.