Человек стоял прямо, развернув плечи параллельно раме зеркала, тогда как Пашка стоял к ней левым боком.
Но ведь в прихожей никого, кроме Пашки, не было.
Тесный коридорчик просто не мог вместить двоих человек одновременно, они бы касались друг друга. И если в зеркале не Пашка, то кто?..
Ветлугин примерз к тому месту, где стоял. Тысячи крошечных ледяных игл царапали вены, продираясь по резко сузившимся сосудам к сердцу; неутомимый биологический насос, с рождения день ото дня качающий кровь, испытал чудовищную перегрузку и едва не засбоил.
Едва дыша, Пашка отвернулся от зеркала и двинулся вперед шагами заводной механической куклы. Мгновение спустя он ускорился – и обнаружил себя тяжело дышащим на кухне. Рука инстинктивно дернулась к выключателю – но, включив, он тут же вырубил свет, зажмурив глаза.
Он опасался увидеть за своей беззащитной спиной ту же черную фигуру на фоне ночного окна.
Постоял, прислушиваясь, в темноте – сердце прыгало, в ушах колотилась разгоряченная адреналином кровь.
Сосчитав до двадцати, Пашка открыл глаза. И все-таки зажег свет.
Глянул сквозь ресницы – в окне, за плечами маленького съежившегося Пашки, стояла ночь, далекие огни горели на проспекте – и ровно ничего инфернального.
Отдышавшись, Ветлугин отвернул кран и, припав к нему ртом, обливаясь, жадно выпил холодной воды. Постоял, подумал.
– Идиот, – сказал сам себе вслух. – Достукался? Уже мерещится, как старой бабке. А ведь предупреждал тебя, дурака, Минздрав – не пей, не кури, не играй в преферанс со студиозами по ночам!
Звук собственного голоса, такой знакомый, сугубо материально сотрясающий воздух, – успокаивал.
Болтая разную чушь, Пашка прокрался в коридор и быстро зажег там свет. Ничего сверхъестественного в прихожей тоже не оказалось. Стараясь не смотреть в зеркало, Пашка проскочил мимо него обратно в спальню, кинулся на кровать, зарылся в одеяло и, сосчитав до трех тысяч семьсот пятидесяти четырех овец, все-таки уснул.
Свет, зажженный им в кухне и прихожей, горел до самого утра.
* * *
– Ну, ладно, – сказал себе Ветлугин на следующий день. – Рассмотрим все обстоятельства…
Умывшись и выпив кофе на кухне, с солнечными пятнами на цветастых финских обоях, Пашка и сам уже не понимал, чего он так испугался вчера. Зеркало? Тень? Чепуха! Игра воображения. Показалось.
Без особого пиетета он взял зеркало из прихожей и перенес его в спальню, уложил на застеленную кровать «лицом» вниз и принялся рассматривать тыльную сторону в поисках какого-нибудь клейма.
Деревянный задник и рама оказались настолько загрязнены и потерты, что невозможно было разглядеть подлинный цвет дерева и разобраться: береза это или дуб, липа или сандал, кедр или мореная елка?