– Да плюнь, Серега! – уговаривал Лешка. – Че, ты втюрился, что ли, в это старье? Мы вот на «Восходе» карбюратор почистим, свечи поменяем… Будет как новенький.
– Вот именно – «как». Как! Надоели эти твои «ка-ки»! – заорал Серега. – Надоело, понимаешь? Всем колхозом развалюху твою лечим, а нормально поездить – ни фига! Езда должна быть в радость, понимаешь? А это что? Масло течет, выше 60 разгонишься – и все, свечи залило!
Серега рассвирепел, двинул Леху плечом так, что тот шарахнулся о стену.
– Ты чего, ошалел?! – крикнул Леха. И покрутил пальцем у виска. – Псих!
– Сам псих. Иди ты!
Серега махнул рукой и убежал со двора на проспект. Чтоб не видеть глупого разобиженного лица Лешки и самодовольной физиономии Рината рядом с красавицей «Ямахой», окруженной восторженной пацанвой.
Нету денег.
Ну, нету!
Что за подлость?!
* * *
Скрипучий польский диванчик в Серегиной комнате стоял напротив окна, поэтому, просыпаясь, Серега первым делом видел кусок неба в колодце двора и сразу знал, какая сегодня будет погода. А засыпая, долго смотрел на пятна от световой надписи, отражающейся от окон напротив – над покатыми крышами сияло желто-оранжевым: «Слава труду!» – и сегодня впервые Серега оценил смысл этих слов, приняв за издевку.
Раньше он считал их за чистую декорацию – что-то вроде огней новогодней елки или самопальной цветомузыки на школьной дискотеке.
Сергей вертелся с боку на бок на своем диванчике, расшатывая и без того хилые ножки старенькой мебели, и ничего не мог с собой поделать: едва он закрывал глаза – тут же видел себя на красавице «Ямахе» мчащимся по проспекту.
Он сжимал коленями глянцевитые красные баки, а «Ямаха», довольно урча и взрыкивая, обходила по прямой эти жалкие консервные банки – «Жигули», «Москвичи», «Запорожцы», «Волги» и редкие дряхлые иномарки, пригнанные в Союз из Европы. Заложив крутой вираж, Серега лавировал на трассе, балансируя корпусом и поддерживая ровный газ, чтоб входить в поворот, не сбавляя скорости. При таком стремительном движении дорога превратилась в пеструю карусель. Все слилось в ярком, праздничном вихре – от ветра и скорости волосы Серегины встали дыбом, перехватило дыхание… «Ямаха»!
Серега вздрогнул и очнулся. Сел на кровати, взъерошил волосы.
Из открытой форточки сквозило, и спущенные с постели босые ноги чувствовали приятную прохладу. «Ямаха». Если Ринат продаст ее какому-нибудь сопляку вроде Жорика или Ваньки Рябого…
Сердце у Сереги дернулось и ударило два раза не в такт. Он схватился рукой за грудь.
Нет! Такую подлость невозможно допустить.