— Беббидж, сэр. Только называйте меня просто по имени, я так привыкла, — женщина смущенно улыбнулась. — Мы так переживали, сэр, когда вы пропали. Вы уж простите за мои слова, сэр, но и ваш дядя, и вы сами всегда относились к нам, как к членам семьи, и мы так горевали, так горевали… Мистер Браун уехал, вы пропали, тут всем заправляет эта змея подколодная, Эмма Вольфиш… Охохох, тяжелые времена…
— Мардж, прекрати! Вы уж простите ее за несдержанность, сэр. Но мы действительно, просто места себе не находили, даже искали вас.
— Ничего страшно, мне наоборот, это очень приятно, — супруги Беббидж оказались очень приятными, милыми людьми. Уверен, что мы с ними поладим.
— Сэр! — снова заговорил Джером. — Я, конечно, не вправе вам советовать, но, если вы заглянете на кухню, то мадам Пети была бы просто счастлива. Хоть вы этого, к большому моему сожалению и не помните, но она всегда готовила для вас любимые сладости, и просто обожала. Когда вы пропали, бедная женщина выплакала себе все глаза…
— О! Спасибо, Джером, я, конечно же, сейчас зайду к ней.
— А вы действительно полностью потеряли память?
— Марджори! Что ты себе позволяешь! Простите ее сэр, женщины редко умеют держать себя в руках — трещат, как сороки, и любопытны, как кошки.
— Ничего страшного, я не вижу в умеренной любознательности ничего дурного. Да, к сожалению, я не помню ничего из своего прошлого, — обратился я к женщине, — но я уверен, что вы поможете мне вспомнить, или, по крайней мере, узнать его заново.
— Конечно, сэр! Мы обязательно вам все расскажем!
— Спасибо. Очень рад был познакомиться.
Ну что ж, теперь нужно познакомиться с загадочной мадам Пети.
Пройдя в кухню, которую при первой экскурсии по дому мы как-то упустили из виду, я, не успев сказать и слова, с порога утонул в объятиях огромной женщины. Сказать, что я был шокирован и даже немного испуган, это просто ничего не сказать! Через несколько секунд сверху закапало, и раздались сдавленные рыдания, прерываемые благодарностями Господу и деве Марии за возвращение «лубимый маленкий малщик», которые произносились горячо и явно искренне, хоть и с дичайшим акцентом. Разобравшись в ситуации, я молча терпел.
Еще пару минут потискав меня и еще несколько раз всхлипнув, женщина, наконец, выпустила меня на свободу. Чувствовал я себя довольно помятым. Кашлянув и сделав вид, что этой сцены вовсе не было, я начал:
— Я очень рад с вами познакомиться, мадам Пети.
Женщина, которая чуть успокоилась, снова начала заливаться слезами:
— Ой ой ой, как он миня называль? Мадам Пети! Софсем память потеряль, не узнать свой тонт Жози! Такой болшой малщик стал, и софсем без память…