Крутанув колесо, которое провернулось легко и без малейшего скрипа, я повернулся к сундуку. К счастью, он оказался не заперт, хотя я уже смирился с очередным поиском подходящего ключа. Подняв тяжелую крышку, я, к своему удивлению, обнаружил, что сундук почти пуст. Он был таким большим, что я целиком мог поместиться в нем, даже учитывая, что уже прилично подрос. Однако на его дне одиноко лежали всего лишь три вещи — довольно пухлый альбом для акварелей, связка писем, и серебряная цепочка со странным медальоном в форме кинжала в ножнах.
Почему-то, именно медальон заинтересовал меня больше всего. В первую очередь, миниатюрный кинжальчик был странен своей формой — широкий и короткий, он напоминал акулий зуб. Серебряные же ножны были украшены тонкой вязью гравировки, которая складывалась в причудливый орнамент из завитков и волнистых линий. В самой широкой их части был изображен широко распахнутый человеческий глаз, вместо зрачка в который был вставлен хризоберилл, больше известный, как «кошачий глаз».
Покрутив украшение в руках, и убедившись что, как ему и положено, «глаз» под любым углом смотрит точно на меня, я попытался снять ножны. К моему удивлению они, хоть и довольно туго, но все же снялись, открыв желтоватое, треугольное костяное лезвие, примерно трехсантиметровой длины.
Не знаю почему, но мне вдруг показалось, что этот медальон и есть то, ради чего я так рвался на этот чердак. Я еще раз внимательно посмотрел на него, на этот раз более пристально, пытаясь вызвать табличку описания предмета. Однако, как я и предполагал, я получил лишь информацию о недостаточном уровне навыка восприятия. Да что ж все так непросто! Вот наверняка это какой-то ключевой предмет, призванный помочь мне в поисках, а я не могу им пользоваться. И как прикажете качать восприятие, наблюдением? Да я его как раз до конца года и буду качать…
Ладно, пока оставим. Посмотрим, что еще тут есть интересного. Решительно надев цепочку на шею и спрятав кинжальчик под рубашкой, я взял в руки альбом. Бегло пролистав его, я убедился, что это именно то, что я сразу и подумал — рисунки Шерлока, на этот раз карандашные. А ведь у парнишки талант…
На одном из рисунков я остановился, не в силах оторвать глаз — столько силы, искренности и глухой тоски в нем было. Лебедь с подрезанными крыльями, отчаянно пытающийся взлететь в небо, вслед за товарищами, спешащими на юг. Неподалеку стоит его домик, ребятня с берега кидает кусочки хлеба, но он смотрит ввысь, в отчаянном порыве расправляя искалеченные крылья. И столько настоящих чувств было в этом рисунке, столько боли и стремления к свободе, сколько никак не могло быть у обычного десятилетнего ребенка, пускай даже глубоко несчастного из-за потери родителей.