— Вес-то у меня наилегчайший. Понимать надо. Тебя вот я могу нокаутировать.
И опять не понять было, врет он или говорит правду.
— У нас в училище тоже есть секция бокса. Чемпион страны ведет ее. Он где-то под Москвой служит. Старшина по званию. Приезжает к нам на мотоцикле.
— Запишусь, — зевнув, сказал Сашка, — пора мне второй разряд получать.
— А боксеры не пьют и не курят. Это у них первая заповедь.
— Не буду. — Сашка поглядел на меня лукавыми глазами и рассмеялся. — Не веришь ты мне, чертяка? Вот пройдешь испытательный срок — всему будешь верить.
Что, что, а тумана умел он напустить. В самом деле, почему с ним так считаются в училище? Вот и в токарную группу перевели, и на концерты во время работы отпускают. И даже девчонки в него влюбляются с первого взгляда. Счастливчик этот Сашка Воронков.
Вечером «счастливчик» долго ворочался на своей койке, тяжело вздыхал и что-то нашептывал сам себе.
— Богу, что ли, молишься? — грубовато спросил я.
— А как думаешь — есть он?
— Вот еще выдумал! Хочешь, лезь ко мне. Теплее спать будет.
Он протопал босиком через комнату, юркнул ко мне под одеяло и горячо зашептал:
— Маху дал я со своим переходом к вам. Куда меня вначале посылали, моя слесарная-то, тоже спецзаказ получила. Гранаты будут делать. Хоть обратно просись.
— Андрейка тебя быстро обучит. Еще успеют осточертеть снарядные донышки.
— Мне не осточертеют. У меня такая злость в душе, такая злость...
— Не у тебя одного...
— Эх, не могу я тебе всего рассказать...
— Не можешь — молчи. Попросим завтра Бороду, чтобы поставил тебя на черновую проточку. Начнешь вести счет своим снарядам.
— А ты ведешь?
— Веду, Сашка. Может, и Гитлеру мой подарочек достанется. Эх, разорвать бы Адольфа на тысячу кусков! Жизнь отдал бы за это.
— Вас понял, — задумчиво сказал Сашка, — спи, брат мой… Вроде я не ошибся в тебе. Видать, отец правильно тебя воспитывал...
Глава четвертая
ЭТО ОШИБКА
Моего отца арестовали глубокой ночью. В тридцать седьмом. Мне было тогда десять лет. Спросонок я долго не мог понять, чего хотят от папы незнакомые люди...
Отец мой — большой партийный работник. В партии он с шестнадцати лет. В гражданской войне участвовал. Потом ездил по стройкам, был парторгом. Потом раскулачивал богатых сибирских мужиков, получил в плечо пулю из обреза. Потом снова строил город в тайге, пока его не выбрали секретарем горкома партии.
В доме у нас всегда бывало полным-полно народа. То ночевали друзья по гражданской, то вдруг нагрянут знакомые отца из продотряда. А то, бывало, заполняли квартиру грубоватые строители, переезжавшие на новую работу. Все гости обращались с отцом запросто. Он был для них Семеныч, иначе его и не называли. Я очень любил слушать их рассказы...