Обнимая девушку и улыбаясь во весь рот, сказал:
– У нас ничья.
Она резко вырвалась и, размахнувшись, так врезала мне ладонью, что у меня зазвенело в ушах. Я решил упасть и скомандовал:
– Шиза, гаси сознание, – а потом провалился во тьму.
Увидев, с кем им придется сразиться, Тора-ила получила огромное удовольствие. Она давно хотела поставить на место этого заносчивого горца, но он, скользкий как лягушка и хитрый как сквоч, всегда оставался в стороне. И самое обидное, он видел ее позор: драку с человечкой. Он видел, как ее трепали за волосы и как разбили нос. От этой мысли ей делалось невыносимо. «Я его убью», – решила она, и от этого ей стало очень больно, все внутри заломило, как от зубной боли. Она сама от себя и от других скрывала те потаенные чувства, которые испытывала к этому юноше. Грубый! Невыносимый! Невнимательный! Самоуверенный и наглый, собравший гарем самок, он заставлял бешено стучать ее сердце, когда она его видела. Это была болезнь. Он стал ее болезнью. Она не могла забыть, как он безоружный шел на демонов. Хватал их руками, грыз зубами и не отступал. Падал, ломался, но поднимался и шел, чтобы защитить ее. Так думала она, и ее сердечко млело и стонало при взгляде на него. И она готова была его убить, когда видела в окружении фавориток. Вечная пытка ревностью. И эта маленькая негодяйка, которая вцепилась ей в волосы, раскрыла ее секрет, крича в пылу сражения, что Торе нравится их сеньор. О-о, какой позор она испытала тогда, а он все видел и улыбался! Паршивец, убить его мало! Но пусть это сделают другие, а не она, и пусть ее муки закончатся! Но когда развеялись заклинания, на том месте лежал не бездыханный труп нехейца, а оплавленный песок. Сам он стоял в стороне и с любопытством смотрел на буйство стихий. А потом он засыпал их песком, как и предыдущую команду. Легче было умереть от дважды понесенного поражения и задохнуться в пыли, чем жить с таким горьким чувством постоянного унижения от этого странного нехейца. Но тут чьи-то сильные руки ее выдернули и обняли.
Опять, опять он видел ее позор! И не дал умереть, сволочь! Он издевается над ней! В ее чувствах бушевала буря. Она вырвалась и со всей силы дала ему пощечину. Нехеец закатил глаза, рухнул и потерял сознание. А она стояла ошарашенная, не веря своим глазам, глядела на не подающего признаков жизни парня в синей мантии. Мантии так созданы, что должны сберегать жизнь своему владельцу даже в пламени плазмы.
– Победу одержала команда красных, – прозвучало на полигоне объявление распорядителя.
Меня привели в чувство. Продолжая лежать, я посмотрел на склонившегося Гронда.