Дядька засмеялся:
– А я думал, ты развлечься захочешь.
– Не-э, так развлекаться не хочу, поразвлекался уже, – отмахнулся я.
– А гостья почему уехала? – сменил тему Овор. – Не понравилось у нас?
– Да нет, приревновала она к Вироне, вот и уехала.
– Она что, твоя девушка? – Старый хитро прищурился.
– Нет, не моя. – Я спокойно посмотрел ему в глаза.
– Да, Вирона получше будет, – начал заходить издалека Овор и отвел глаза.
– Дядька, – засмеялся я, – Вирона тоже не моя девушка. Но ей нужна наша помощь.
Овор стал барабанить пальцами по столу.
– Дар, объясни мне, кто она тебе?
Теперь пришло время задуматься мне. Обманывать его я не хотел, а правды говорить не мог.
– Послушай, Овор, ты мне как отец, даже больше чем отец. Ты мне самый близкий человек, но это не моя тайна. Может, придет время, и я тебе все расскажу. А сейчас прошу, не спрашивай. – Я посмотрел на дядьку и улыбнулся.
Овор молча покачал головой сверху вниз и сказал:
– Я все понимаю, сынок. Не беспокойся, мы ей поможем. Ладно, – он ударил ладонями по столу и встал, – пойду заниматься твоим обозом. Когда он должен быть готов?
– Чем быстрее, тем лучше, – ответил я. Мне не терпелось получить новые знания.
– Ну точно как дед-лигириец, – засмеялся дядька и вышел.
После его ухода отворилась дверь и просунулась голова Роны. Она воровато осмотрелась и, не обнаружив никого, кроме меня, проскользнула внутрь.
– А ты почему не в трактире? – сделав суровое выражение лица, строго спросил я.
– А я теперь не служанка, – нагло заявила она и села ко мне на колени, обняв за шею. – Я теперь племянница. – Она прижалась поплотнее и со вздохом сказала: – Я так по тебе скучала, – и надула губки. – Скоро ты опять уедешь, а я останусь одна в этом суровом и чужом для меня мире с противным Овором. Мне страшно! Пожалей девушку, пожалуйста! – При этом глазки ее странно блестели.
– Хорошо, – со вздохом сказал я. – Пойдем пожалею.
Встал, держа ее на руках, и понес в свою комнату. Рона, не отпуская мою шею, склонила головку мне на грудь и притихла. В комнате я поставил ее на пол и огляделся.
– Что надо сделать… – сказал я, осматриваясь. – Вымоешь окна, отскоблишь подоконники, занавески постираешь. Это на сегодня…
Рона стояла и, не веря своим ушам, смотрела на меня.
– Ты это серьезно? Это что, вся твоя жалость?
– А чего ты хотела? – Я сделал вид, что сам сильно удивлен ее вопросом. – Когда солдат занят делом, ему не до глупых мыслей. Где тряпки и все прочее необходимое для работы, надеюсь, знаешь? Вечером приду проверю.
Рона задохнулась от возмущения и силилась что-то сказать, но у нее получалось только шипение. Потом ее глаза зло блеснули, и она выдохнула: