– Я нехеец, сударь! – гордо вскинув голову, словно был настоящим гасконцем, ответил я.
– Ну тогда, может быть, останешься жив. Ступай, нехеец, – выпроводил он меня.
Спустившись вниз, я осмотрелся и, увидев мужика, тащившего мешок, остановил его:
– Любезный, скажи-ка, где находится снабженец посольства?
– Пойдемте, ваша милость, провожу, я как раз туда, – половчее перехватив мешок, сказал он.
Снабженец – жирный дядька с наглыми глазами и толстыми как сардельки пальцами сидел в том же подвале, что и мой начальник-магистр.
Я сел рядом с ним и протянул ему записку. Прочитав ее, он сморщился и сказал:
– Свободен.
– Как же свободен? А где паек, зарплата и прочие бонусы посольских?
Про себя усмехнулся: нагреть хочет, морда интендантская, – и схватил снабженца за «ленинскую» бородку клинышком.
– Расскажи-ка мне, любезный, что полагается посольскому в походе, – вежливо спросил я.
Мужик, не ожидавший такого поворота, сначала опешил, потом попытался оторвать мою руку от бороды. Затем стал угрожать всеми карами, какие мог вспомнить. Чтобы остановить словоизлияния интенданта, я достал кинжал и приставил к горлу.
– Я тебя прирежу, – тихо сказал я.
– Тогда тебя казнят, – не сдавался ворюга.
– Не казнят, я скажу, что ты пытался ко мне приставать, как к женщине, и я защищал свое достоинство, – ответил я.
У снабженца от моих слов глаза стали как блюдца. Он поморгал, задумался и сказал:
– Ладно, отпускай бороду, договоримся. Ставка будет, как у настоящего мага – два золотых в день.
– Три, – поправил я его расчеты.
– Два с половиной, три только у магистра. Питаться будешь с котла дворян. И коня получишь. Это все. – Он смотрел на меня строго, но без злобы. Потом скрупулезно выписал аттестат и отдал мне. Я в ответ выставил две бутылки вина. Типа алаверды. Снабженец посмотрел на них и укоризненно сказал: – Мог бы просто начать с них.
Дальше по коридору длинного подвала проводил свои опыты магистр артефакторики и алхимии мессир Луминьян. Постучавшись, я доложил, что прибыл в его распоряжение.
– Какой курс? – спросил меня худющий и длинный, как жердь в заборе, магистр.
– Самый первый, мессир, – радостно возвестил я, хотя понимал, что его это мало обрадует. Иметь помощником неумеху никому не хочется.
– А чему ты радуешься, дурень? – глядя на меня с высоты орлиного носа спросил мой новый начальник.
– Так тому и радуюсь, что могу научиться у вас многому, – так же радостно ответил я.
Магистр только хмыкнул:
– Ну-ну, тогда вон посуда после алхимических опытов, иди мой ее, – показал он своим крючковатым носом на угол комнаты, где в плетеных корзинах лежала использованная и грязная алхимическая посуда.