– Есть один, – неохотно ответил я и посмотрел на учителя. Тот, не вмешиваясь в наш разговор, уплетал кашу и пирог. Я подал тарелку кулеша шаманке и, показав на стол, сказал: – Бери, не стесняйся, чем богаты, тем и рады.
– В самом деле, – вдруг произнес магистр, – куда делся Рострум? С ним было бы веселее.
– В сумке он сидит, – ответил я.
– Это вы зря, юноша, старик может обидеться и начать вредить, вы уж с ним договоритесь как-нибудь.
«Шиза, начинай переговоры, может, и в самом деле лучше выпустить на время этот ужас со змеями», – мысленно дал распоряжение я.
Шаманка внимательно слушала наш разговор, едва прикоснувшись к каше.
– Мой друг, – услышал я голос бывшего Искореняющего, – я полностью осознал недостойность своего поведения. Можете не беспокоиться, я буду все делать, как вы скажете, только выпустите ненадолго на свободу.
– Вылезайте, – разрешил я.
Из сумки потянуло дымком и заклубилась тьма, это магистр появлялся, чтобы показать себя шаманке. Из клубящейся черноты показалась голова Рострума, вся утыканная костяшками, она смотрела на шаманку, которую охватил испуг.
– Не бойся, Ленея, он страшен только моим врагам, – успокоил ее я и достал четвертый бокал, налил вина и протянул своей воплощающейся иллюзии.
Вальгум взял бокал, понюхал вино и строго сказал:
– Не больше одного бокала… или двух, – быстро поправился он, достал свою змею и стал жарить на нашем огне.
– Что, шаманка, удивляешься? – неожиданно спросил он и посмотрел на орчанку четырьмя вертикальными желтыми зрачками. – Я вон тотемы твоего рода ем, и ничего, они только рады, – непонятно к чему сказал он.
Но шаманка что-то поняла, быстро доела кашу, встала и сказала:
– Я что приходила-то: предупредить тебя, малыш, братья мои к тебе явятся испытывать, – развернулась и ушла.
– Духами она управляет, – мысленно проворчал иллюзорный магистр, но я его услышал, – заперла их в своем жезле и мучает.
Я посмотрел вслед уходящей орчанке, которая как-то странно и даже кокетливо виляла задом, обтянутым лосинами.
– Да пусть идут. Убивать не буду, – безразлично ей в спину сказал я и заварил цвар в чайнике.
– Рострум, можешь вокруг лагеря погулять, но не пугай посольских и охрану; не надо, чтобы орки тебя видели рядом со мной, – сказал я бывшему магистру.
Тот схватил свою змею, почти дожаренную, и моментально скрылся.
– Я вижу, ты не боишься степняков, – сыто откинувшись на спинку стульчика, вступил в разговор Луминьян. – Надеешься, что умения нехейца тебе помогут?
– Не только, – не стал спорить я и с удовольствием тянул горячий цвар.