– Ты поступила как… как… – мне не хотелось говорить это слово.
– Надо было с тобой поспорить на бутылку вина, – заметила она.
– Хватит свои опыты проводить! Сначала в своей семье разберись, а людей не трогай.
– Тоже мне, святая! – взметнулась Танька.
Я умолкла. Мы молча достали свои кошельки, расплатились и покинули заведение. Заговорили в машине.
– Поедешь ко мне, – сказала Татьяна.
– Домой отвези, – потребовала я.
Она вцепилась в руль и не реагировала на мой голос.
– Колька дома не ночует, мне одной страшно.
– Да что ты! А я этого не заметила.
– Каролина, прекрати свои проповеди. То, что сегодня случилось, все равно бы произошло. Не со мной, так с другой. Не в этот вечер, так в следующий. Девочка потом это поймет, когда подрастет. Откроются глаза, и увидит мир… большой… – усмехнулась Таня. – Но мне действительно плохо. И страшно одной в огромном доме.
Я молчала, а Таня неслась по ночной Москве, и только фонари мигали, отражаясь в стеклах фиолетовой машины. Эта машина – подарок Николая. Всего полгода назад. Помню, Таня возмущалась, что хотела авто цвета фуксии, а он выбрал обычный фиолетовый. Да, еще полгода назад Коля обожал свою жену, терпел все ее выходки, баловал и задаривал подарками. А теперь…
– Ты любишь Кольку? – спросила я у «брошенной» жены.
– А как же. И хочу его вернуть любым способом.
Таня съехала на дорогу, ведущую к коттеджному поселку. В любовь к мужу я не поверила, но промолчала. Скорее всего, подруге удобно жить с Николаем. Он богат, внимателен и многое прощает, даже мелкие интрижки. Может быть, ему нравилось, что жена подогревает интерес к себе, не позволяя забыть, что она привлекательная женщина и нравится другим мужчинам. «Не другим, а всем», – всегда поправляла Таня.
Бывая много раз у них дома, всегда задавалась вопросом: зачем люди строят замки? Большие, внушительные, неприступные. Для двоих много. Но им нравилось. И куда мог уйти Колька? К кому?
* * *
– Чему радуемся? Любимый приезжает? – спросила подруга, увидев, как я читаю эсэмэску. Она принесла дымящуюся чашку кофе и тарелку горячих бутербродов.
– Ага.
– Растеклась по кровати, смотреть противно! – фыркнула хозяйка.
– Не злись.
– Что пишет?
Таня делала вид, что ее совсем не интересует чужое счастье. Когда на сердце тяжесть, лучезарный вид подруги как-то не вписывается в обстановку.
– Скучает, хочет домой, – промурлыкала я.
– Боже, как романтично…
– Приедет в конце недели.
Славик часто уезжал в командировки. Это позволяло нам сохранять интерес друг к другу и не растерять романтику в отношениях. Меня устраивала семейная жизнь в таком ненадоедливом режиме. Я успевала встречаться с подругами, не торчала каждый день на кухне и проводила время по своему усмотрению.