Линда тоже оказалась в прекрасном настроении, что с ней бывало крайне редко.
— Мишель родился с ложкой во рту, не иначе, — посмеиваясь, говорила она Нэлл, пока та лежала на осмотре в медицинской капсуле. — Вчера отправила томограмму его мозга в Париж, ночью пришел ответ. «В субкортикальном белом веществе лобных долей очаги кистозно-глиозных изменений без перифокального отека и объемного воздействия на прилежащие структуры». И это после того, как он чуть не превратился в мешок с костями!
— И что это значит, если перевести на простой английский?
— Что он везунчик. Вдохни и не дыши десять секунд.
Нэлл подчинилась. Аппарат запищал, потом негромко щелкнул.
— Мы тоже везунчики, если так посмотреть, — сказала она, переводя дыхание.
— Я бы не назвала это везением, — возразила Линда.
За завтраком они болтали о какой-то ерунде, и Нэлл чувствовала себя легко и уютно. Марика рассказывала о проказах Панурга, хитрого морского свина из седьмой контрольной группы, Том вспомнил историю, как на лунной базе «Аякс» обнаружили контрабандную мышь. Нэлл уже совсем было собралась поведать, как однажды ее кошка Филлис забралась в серверную, но тут слабо пискнул звук вызова, и Линда надела виртуальный шлем.
— Я, — сказала она.
Через несколько секунд она вскочила, с грохотом отбросив стул.
— Где?!
Все замолчали, глядя на нее. Нэлл, холодея, увидела, что губы Линды стали почти белыми.
Еще несколько секунд гробовой тишины, а потом Линда откинула шлем на спину и сказала мертвым голосом:
— Алекс. Они убили Алекса.
Через мгновение Том тоже оказался на ногах.
— Где он? — властно спросил он.
Линда сглотнула.
— У себя в каюте. Макс только нашел его. Надо… о, черт, — она с трудом перевела дыхание. — Надо перенести его в медотсек и сделать вскрытие.
— Идем. Я помогу.
Нэлл поняла, что вскочила, только когда за ее спиной грохнул упавший стул. Том обернулся.
— Нэлли, оставайся здесь, — ровно сказал он. — Как только мы что-то выясним, мы оповестим всех.
Она молча смотрела, как он уходит, как дверь кают-компании закрывается за ними обоими. В голове была звенящая пустота, и в этой пустоте медленно расплывалась холодная липкая тоска.
Алекс. Такой веселый, такой бесстрашный…
Она посмотрела на Марику. Та была бела, как бумага.
— Доизучался, — прошипела она, стискивая кулаки.
— Ты о чем? — спросила Нэлл, чтобы что-то спросить.
— Неважно.
Нэлл вспомнила их с Алексом последний разговор. «Мы отвечаем агрессией, даже не дав себе труд разобраться, что же нам предлагают».
Что ж, теперь он разобрался.
Она подобрала упавший стул и снова села, стиснув голову руками.