– Потом, начиная с восьми часов, в палатке был только Александр Быстров, который, по его же словам, дрых без задних ног, – закончил Артур и захлопнул книжицу.
– Ты не назвал еще двоих, – напомнил Андрей, – хотя, по твоим словам, в палатке побывал практически каждый.
– Вот именно, практически, – сделал ударение Шевелев. – Бориса видели поправлявшим полог палатки, но это еще не факт, что он туда заходил.
– А я там и не был. Я просто машинально поправил задравшийся брезент.
– Значит, полог палатки был откинут? – прищурился Андрей.
– Наверное.
– То есть как – наверное? Ты же его поправлял?
– Я же сказал – машинально. Может, полог был откинут, может, слегка загнулся, я точно не помню. Был какой-то непорядок, я нагнулся, чтобы поправить, но в палатку я не входил.
– Ну и остается Наталья. Наталью видели рядом с палаткой, она искала в траве отлетевшую пуговицу. В палатку, по ее словам, она не заглядывала.
– Интересно, что я там забыла, – тихо пробормотала девушка.
– А что ты рядом забыла? – спросил Андрей.
– Тебе же ясно сказали, пуговицу она искала, – усмехнулся Сошинский.
– Чтобы что-то искать где-то, надо сначала это что-то именно в этом месте потерять.
– Логично…
– Значит ты, Наташк, все-таки была поблизости от нашей палатки, – продолжил развивать тему Андрей.
Климова слегка смутилась.
– Возможно… Вообще-то, я везде искала…
– Ну и как, нашла?
– Нет, наверное, где-то в лесу посеяла…
– Да ладно, Андрюха, что ты к девчонке прицепился, – вмешался Стас. – Можно подумать, ты не ищешь, когда что-то теряешь. Я, парни, вообще предлагаю Наташку из списка подозреваемых исключить. Даже если предположить, что она побывала в вашей палатке, то перезарядить обрез она бы все равно не смогла, это физически для нее невыполнимо. Ты, Борька, чего молчишь? Ты же видел ее во всей красе на военной подготовке, помнишь тот случай?
– Когда она нашего военрука чуть не подстрелила? – мрачно уточнил Жаков.
– Ага, – оживился Стас, – сейчас расскажу. У нас в тот день было практическое занятие в тире. Тир – это, конечно, громко сказано, просто оборудованный под стрельбу спортзал в подвале: на полу маты, у стен мишени и несколько винтовок. Сначала все было хорошо, я перезаряжал Наташке винтовку, она, лежа на мате, прицеливалась непонятно куда и стреляла непонятно куда. И тут нашему солдафону, Илье Спиридоновичу, а он с утра был явно не в духе, стукнуло в голову: «А почему это Климова у нас сама не заряжает винтовку? Ну-ка, все разом отошли от нее! Тоже мне, прынцесса!» Зря он это сказал, не подумал. Наташка, конечно, виду не подала и минут пятнадцать сама, без посторонней помощи тщетно пыталась перещелкнуть затвор, а военрук рядом стоял, терпеливо наблюдал, зараза, как девчонка мучается. Но потом он к Ритке отвернулся. Тут у Наташки винтовка, как назло, из рук вылетела и стукнулась прикладом об пол, ну и выстрелила в воздух, а точнее, прямо у уха Спиридоныча пуля просвистела. Тот минут пять соляным столбом стоял, холодным потом покрылся, цвет менял, как хамелеон, из свекольно-красного совсем белым стал, а потом как заорет, мать твою перемать…