– Борька, ты знаешь, что означает выражение «рушится мир» или «земля уходит из-под ног»? Хотя о чем я тебя спрашиваю, теперь-то знаешь. А я узнала это в тот проклятый майский день. Володя не пришел ко мне ни в четыре, ни в пять, ни в шесть часов. А потом раздался звонок. Трубку взяла мама, уже вернувшаяся с работы. Тихо ахнув, она передала ее мне. Звонила наша классная. Каким-то бесцветным старческим голосом Антонина Петровна сообщила, что Кравченко разбился. Упал с крыши четырнадцатиэтажного дома прямо за мусорные баки, поэтому его обнаружили не сразу, а только вечером. Говорили даже, что отец опознал сына лишь по лампасам на спортивных штанах. Физкультура была последним уроком, и Володька не стал переодеваться, домой он, как выяснилось, не заходил.
– Почему он это сделал, Нат, ведь с твоих слов вы помирились? – спросил Жаков.
– Вот именно, Жак, с моих слов. Ты это правильно заметил, как заметил и следователь, который меня допрашивал. В классе все были свидетелями нашей ссоры, но никто не знал о разговоре в раздевалке… Из школы Володя ушел вместе со своими друзьями, Максом и Игорем, а у ворот их поджидала Марго. У магазина мальчишки отстали, оставив их вдвоем.
– Ты хочешь сказать, что без Ритки здесь не обошлось?
– Я ничего не хочу сказать, все, что я знала, я уже сказала. Просто Марго была последней, кто видел Володю живым.
– А что говорила Марго?
– Ничего, они расстались во дворе, у песочницы, каждый пошел в свою сторону.
– Сама-то ты в это веришь?
– Вполне возможно, что все так и было.
Борис недоверчиво посмотрел на нее.
– Ты думаешь, она ему что-то сказала, перед тем как расстаться? Что-то очень обидное, и это вывело его из равновесия?
– Борька, я правда не знаю. Смолчать, конечно, не в характере Ритки, последнее слово всегда было за ней…
– Ты о чем-то недоговариваешь, Нат.
– Не знаю… Видишь ли, тогда была еще одна версия происшедшего, но в милиции ее сразу отмели как несостоятельную.
Кравченко кивнул:
«И его тоже. Знаешь, Наталь, ты не спрашивай меня ни о чем, я тебе потом сам все расскажу…»
– И если я правильно тебя понял, «потом» уже не было? – догадался Жаков.
– Да, в тот вечер я не стала лезть с расспросами, на следующий день я узнала про дурацкое пари, ну, в общем, остальное ты уже знаешь.
– А в милиции ты про это сказала?
– Сказала.
– Ну и что?
– Ничего. Следователь, грузный лысоватый мужчина, вздохнул тяжело и затянул песню: что же вы, девчонки, такие-сякие, наделали, такого парня в могилу свели, и как вы теперь будете с этим жить, и так далее.
– Но ты-то тут при чем? – искренне возмутился Борис.