– Почему бы и нет, вот здесь только дырочку сделаю, да и буду носить, тебя вспоминать.
– Смотри не испачкайся, смола липкая, – рассмеялась девушка, протягивая ему шишку. – Никита, а почему ты стал разбойником? Неужели из-за денег?
– Не, Наталка, деньги тут ни при чем, разве ж можно ради них душу свою бессмертную губить?
– А из-за чего можно?
Он непонимающе взглянул на нее, и Наталья повторила вопрос:
– Ты вот свою ради чего погубил?
– Даже не знаю, как ответить… Может, волю сильно люблю, а может, дружка побоялся одного в беде бросить. Из двух зол надо меньшее выбирать. Вот я и выбрал…
– Этот дружок твой – Алексей? – уточнила Наталья, и Никита одобрительно усмехнулся:
– Сметливая ты, как я погляжу.
– Значит, угадала.
– А хочешь, угадаю, о чем ты дальше спросишь?
– Попробуй.
– Что за беда с атаманом приключилась, так?
– Ты тоже догадливый, – подтвердила девушка. – Только ты ведь не скажешь.
– Не скажу, твоя правда. Ишь ты, у нас с тобой не разговор получается, а загадки-угадки прямо какие-то.
– Это точно. Продолжим?
– Давай.
– Видно, крепкая у вас дружба с баричем была, если ты на такое решился?
Никита помрачнел:
– Почему с баричем?
– Да ты его сам так называл, забыл?
– Не забыл.
– Вот и я помню.
– С тобой ухо востро держать надо, ничего-то от тебя не скроешь, – заметил Никита и сухо добавил: – Алексей мне жизнь спас, должник я его.
– И как это случилось, или тоже чужая тайна?
– Да нет, моя. Я когда малой был, на речке зимой под лед провалился. У нас там полынья незамерзающая есть, и лед в том месте всегда очень хрупкий и тонкий. Взрослые бегают, кричат, а подползти боязно, не ровен час, сам в воде окажешься. Один Алешка не испугался, с саней спрыгнул, тулупчик скинул, чтоб полегче стало, а куда легче-το, сам малец еще, обвязался веревкой и за мной в леденящую воду бултых, обхватил меня, дурака, и держал, покуда мужики нас обоих за другой конец веревки на твердый лед не вытянули. Старый князь обещал с нас три шкуры спустить, если живыми останемся. Но потом отлегло. Алешка после купания неделю в жару метался, да и я не лучше был. Матушка за нас день и ночь Пречистую Богородицу молила. Вот и вымолила… С тех пор Алексей мне дороже брата стал.
– А он тебя тоже братом считает?
– А это, Наталка, уж его дело, мне в том указывать ему не след.
– По чину – не след? – невинно уточнила девушка.
– По сердцу, – терпеливо поправил ее разбойник.