Если же объективно посмотреть на данную ситуацию с советской стороны, то она также вызовет одни лишь вопросы. С большой долей условности можно было предположить, что Англия является нашим противником на море, но что тогда КБФ мог реально противопоставить английским тяжелым кораблям (линкорам и крейсерам)? Краснознаменный Балтийский флот имел в своем распоряжении два устаревших линкора, которые значительно уступали английским линейным кораблям по всем тактико-техническим характеристикам, один современный легкий крейсер с хорошей артиллерией, но слабым бронированием, и небольшое количество новых, но практически ещё не освоенных личным составом лидеров и эсминцев.
И в количественном, и, главное, в качественном отношении эскадра Королевского ВМФ была бы значительно сильнее Эскадры КБФ. Нетрудно догадаться, во что вылился бы артиллерийский бой между советскими и английскими кораблями. Вероятно, это напоминало бы операцию английского флота во фьордах Нарвика в апреле 1940 года. Надеяться же на одни подлодки и авиацию, которая была слабо подготовлена для ударов по морским целям, было, по крайней мере, несерьезно. Таким образом, характеристика Англии, как нашего противника на Балтике, и её соответствующее обозначение в записке командующего КБФ носила достаточно формальный характер, не подкрепляясь никакими расчетами. Реального, продуманного плана боевых действий на случай столкновения с силами Королевского ВМФ на Балтийском море у Военного совета КБФ всё равно не имелось.
Кроме того, 26 октября 1939 г. Военный совет КБФ издал директиву № 1оп/575сс, где, ссылаясь на минные постановки финнов, приказывал командиру 2-й бригады подлодок капитану 1-го ранга Д. М. Косьмину выслать подводные лодки его бригады на позиции, поставив им задачей «ведение неограниченной подводной войны против Финляндии», а заодно и разведку за развёртыванием и деятельностью шведского флота. Примечательно, что в самом начале данной директивы было сказано, что с ее получением следует «считать Советский Союз в состоянии войны с Финляндией»[2197]. Указание Военного Совета флота, содержавшееся в директиве, являлось логическим продолжением реализации указаний Военного совета ЛВО от 4 сентября 1939 г., правда, уже с более решительными целями. Впрочем, до исполнения данного намерения дело тогда не дошло, поскольку советским военно-политическим руководством ещё не была потеряна надежда получить требуемые от финнов территории дипломатическим путём.
29 октября 1939 г. Военный совет Ленинградского военного округа представил на утверждение наркома обороны СССР маршала К. Е. Ворошилова разработанный им «План операции по разгрому сухопутных и морских сил финской армии»