.
Ни одна из выше перечисленных мер не является достаточно мощной, и они пока еще не скоординированы друг с другом в единое усилие для того, чтобы помешать экономическому росту Китая.
Но каждый из этих примеров говорит о реальности воспринимаемой этими странами опасности, и каждый пример представляет собой попытку ответить экономическими мерами в узких рамках нынешнего мирового торгового режима, который запрещает применять более жесткие и эффективные меры из-за опасений аналогичной ответной реакции. Привычка разрешать Китаю нарушать этот режим сложилась в то время, когда Китай был еще экономически не очень значимым. Но это оказалось слишком щедрой индульгенцией, которой Китай пользуется для извлечения односторонних выгод: доступа к передовой иностранной технологии, не ограниченного эффективной защитой иностранной интеллектуальной собственности в Китае; для создания неравных условий торговли, при которых, например, разрешен свободный экспорт фильмов, но импорт ограничен двадцатью картинами в год; для экспорта предметов инфраструктуры, причем огромных как, например, цельные мосты, в то время как иностранным компаниям не разрешают участвовать в тендерах на строительство объектов инфраструктуры в самом Китае; список этих примеров можно продолжить.
Все страны нарушают правила международной торговли, если остаются при этом безнаказанными, но лишь в случае Китая мы видим нарушения исключительного масштаба, сопровождающиеся быстрым экономическим ростом.
До сих пор все это пассивно принималось Соединенными Штатами из-за их сильной идеологической приверженности «свободной торговле», но в будущем это переменится, ведь даже такие когда-то ярые борцы за свободу торговли как кандидат в президенты от республиканской партии Митт Ромни заявляют (июнь 2011 года), что Соединенные Штаты могут обоснованно прервать все торговые связи с Китаем, имеющим привычку воровать американскую интеллектуальную собственность>35. В более широком смысле, контент-анализ без сомнения покажет резкий рост числа антикитайских экономических мер, предложенных в США во время электоральных циклов, следовавших друг за другом после 2008 года, и, скорее всего, за большим количеством слов последуют некоторые действия.
Остается лишь гадать, окажутся ли когда-нибудь все геоэкономические меры всех стран в состоянии настолько замедлить китайский экономический рост, чтобы, например, сократить темпы этого роста до 4–5% в год с нынешних 9 % или хотя бы до 6 %, что более вероятно в среднесрочной перспективе. Надо признать, что, конечно, годовой рост в 4 % может оказаться недостаточным для поддержания стабильности режима КПК, но достаточным для сохранения американского лидерства в мире. В любом случае, логика стратегии предполагает геоэкономическую борьбу, хотя она не может предсказать ее исход. Автор считает, что как бы то ни было, Китай окажется не в состоянии нарушить равновесие сил в мировой политике, так как китайцы сами будут вести себя более смирно по мере того, как они будут достигать все большего прогресса в культуре и экономике (сегодня в продаже уже два перевода «Илиады»). Конечно, депровинциализация столь древней культуры, которая к тому же чрезмерно авторитарна, сконцентрирована исключительно на себе и плохо сочетается с устремлением к счастью в мире независимых государств, займет много времени. Лучшей формой геоэкономического сдерживания было бы временное решение, способствующее сохранению равновесия во избежание более опасных конфликтов.