Ксендз со своими людьми уехал, закончив все дела и даже мяса огромной цапли отведав, что бабы изготовили с великим мастерством, а в селе Пильно начались приготовления к великой мести. Все мужики, как один, взялись за дело. И родичей привлекли с того берега, чтобы в нужный момент нужные слова сказали.
Прошло несколько дней, и в крепости Голлуб начались разговоры, что мазовецкие селяне с того берега такого медведя загнали, какого редко увидишь даже в здешних местах. Вот это зверь, так зверь – сам огромный, шкура роскошная. Повезло, мол, мужикам, продадут задорого.
Дошли эти разговоры и до самого комтура. А он, надо сказать, заядлым охотником был, хоть и не разрешено это уставом орденским. Нарушал он правила частенько и большое получал от этого удовольствие. А шкура медвежья его мечтой была. Вот и решил комтур, что накажет мужиков. Слышал он, что ворчали они громко, когда девок у них увезли. Как посмели? Здесь его сила.
Собрал комтур отряд из дюжины сильных воинов, взял с собой капитана своего лихого и отправился на тот берег. В замке оставил помощника своего, старого рыцаря из захудалого дворянского рода, Зигфрида фон Золлинштайна. Велел ждать их на другой день к вечеру. Подумал, видно, что и поохотиться не мешало бы на той стороне – леса там знатные.
Но прошло два дня, и три миновало, а комтура все нет. На четвертый день Зигфрид не выдержал тревоги и, взяв с собой отряд из пятнадцати кнехтов в полном вооружении, поехал по следам своего командира.
Село Пильно встретило их полной тишиной. Нигде ни курица не закудахтает, ни собака не залает. Пусто и тихо. Зигфриду стало не по себе. Велел он кнехтам стать в боевое построение и повел их по дороге, ведущей в лес. Не так далеко и ушли они от села, когда открылась их глазам большая поляна, а на поляне той небывалое зрелище.
В самом центре поляны высилось устрашающее сооружение. Огромный крест, сделанный из неотесанных бревен, сбитый деревянными же гвоздями и связанный крепкими ремнями. А на обоих концах длиннющей перекладины, уравновешивая друг друга, висели два тела. С ужасом узнали прибывшие в одном из них своего славного комтура Гуго фон Снехштейна, а в другом – капитана Зибеля Херша. На плечах комтура, как насмешка, белел рыцарский плащ с черным крестом. У основания страшного сооружения был туго привязан оруженосец комтура Ульрих. Лицо его выражало безмерное страдание, штаны были спущены и залиты кровью. А на дальнем краю поляны, где начиналось зеленое на вид, топкое болото, лежало еще несколько тел, сраженных чем-то тяжелым, и кое-где в болоте блестели среди травы блестящие шлемы.