К счастью своему, наткнулись они вскорости на мужиков жмудских, смолокуров. Те, узнав, что это подмога князю их против ненавистных немецких рыцарей идет, обрадовались и снарядили полякам провожатых. Сами бы они в этих лесах так и бродили без конца.
Осень выдалась ранняя и холодная. И дождливая, к тому же. Непогода налетела внезапно, небо набухло и прорвалось на землю ливнями, которые стихали лишь на короткое время и вновь обрушивались на размокшую уже землю. Болота вмиг налились водой, раскинули свои заводи широко, радуясь вновь обретенной силе. Дороги стали размытыми, а местами и вовсе непроходимыми для тяжеловооруженных воинов и тем более конницы. Тропинки в лесу, и сухим летом-то влажные, совсем ушли под воду. Жмудинам эта непогода не страшна, они привычные. А вот тевтонцам плохо пришлось. Особенно тем их отрядам, которые непогода застала в пути. Продвигаться к намеченным целям стало тяжело, порой невозможно. А тут и жмудины подоспели. На большие сильные отряды нападать не решались, а маленькие истребляли беспощадно. Налетали как буря, окружали со всех сторон и побивали, как зверя в загоне. Поскольку боевые действия локального характера велись здесь уже не первый год, жмудины неплохо пополнили свое вооружение. И теперь, в придачу к привычным для них дубинам и рогатинам, нередко можно было увидеть жмудина, лихо размахивающего боевым топором. Зрелище это было устрашающее. Особенно когда они вылетали из леса, одетые в звериные шкуры, и с диким криком бросались вперед. Орудовать мечами они не научились, арбалетов тоже не применяли, хотя собрали их после сражений немало. Крестоносцы широко использовали этот вид оружия, и в одной только Пруссии создали запас арбалетов около четырех с половиной тысяч штук. Вот и переходили они потихоньку через руки жмудинов к воинам литовской армии.
Так и сейчас, небольшой отряд тевтонцев, человек двадцать пять, не больше, осторожно пробирался по залитому водой лугу, тщательно выбирая дорогу, чтобы не угодить в болото. Когда широкая тропинка, по которой они двигались, свернула к лесу, тевтонцы, читая молитвы, сомкнули ряды и взяли мечи на изготовку. Луки, которыми они были вооружены, оказались совсем бесполезными: тетива их размокла от постоянных дождей, да и сумрак стоял такой, что, казалось, наступил уже глубокий вечер. Низко нависшее над лесом свинцовое небо буквально придавливало их к земле. Тевтонцам стало не по себе.
И вдруг громкий голос какой-то птицы разорвал тишину. Ей ответила другая, третья. И следом за этим оглушительные крики, дикие и воинственные, поглотили все звуки. А потом толпа одетых в шкуры людей, больших и устрашающе сильных даже на вид, набросилась на немцев со всех сторон. Отступать было некуда, приходилось сражаться. Но длилось это недолго. Вскоре под ударами огромных дубин больше половины тевтонцев упали на мокрую землю. Несколько человек пытались скрыться в лесу, но им оставили только один путь. А двинувшись по нему, они очень скоро угодили в болото. Поняв свою ошибку, хотели развернуться и ринуться в бой – лучше пасть под дубиной противника, чем медленно тонуть в гнилом болоте. Но топкая земля держала их уже крепко. Болота не любят отдавать то, что попало в их смертоносные объятия. Участь этих воинов была предрешена, и их предоставили своей судьбе. Жмудины быстро добили оставшихся в живых немцев и стали собирать добычу. Снова мечи, луки и несколько боевых топоров оказались в их руках. Один молодой жмудин снял с какого-то тевтонца шлем и надел на свою немытую и нечесаную голову. Гордо посмотрел на товарищей. Те засмеялись и зацокали языками.