Позже Митра наравне со многими другими местечковыми божествами попал в маздеизм. Заратустра не особенно высоко оценил его возможности и способности. Митра стал лишь одним из аязатов. Так в маздеизме называли богов – покровителей ремесел. Но основные функции Митры не забыли. И с течением времени он не только возвратил свое былое могущество, но и умножил его десятикратно. К четвертому веку до нашей эры Митру уже почитали как второе лицо в сложной иерархии божественной бюрократии Ахура Мазды. Именно Митра стал кем-то вроде бога-сына, правой рукой демиурга, защитником верующих и по-прежнему остался хранителем договора. Но теперь скреплял уже конкретный договор между силами добра и зла. Митра считался единственным, кто способен сдерживать Ахримана в вечной божественной борьбе.
Именно в этом статусе Митра завоевал мир. Его почитали в Риме и во всех провинциях тогдашней огромной империи ромеев. Европа и Азия склонили перед ним головы. Все: от императоров и царей до солдат и рабов.
Начало новой эры стало переломным моментом истории Митры. На Западе зародился совсем иной культ этого бога. Его основные качества и главенствующее положение не только сохранили, но и наделили бога множеством нового. Дольше всего влияние Митры продержалось на Туманном Альбионе. Рожденный в жарких широтах, он был похоронен в туманах маленького и никому не нужного островка на западе Европы. Умер, но остался не побежден.
И вот в начале третьего тысячелетия весь мир вздрогнул, прочтя давно известное Женьке и Елене откровение, изложенное Дэном Брауном. Мир узнал, что до сих пор поклоняется Митре. Только в молитвах ему, в обрядах и таинствах нынче звучит совсем другое имя. И именно поклонники Митры принимали ритуальную трапезу, когда за столом был главный жрец и двенадцать его учеников. Они делили на всех хлеб, как тело, и напиток, как кровь БОГА. Именно в митраизме появилось понятие очищения в водах и исповеди.
Елена, страдающая некоторой чисто человеческой слабостью к Митре и Христу, всегда говорила, что трудно определить, кому из этих двух божеств стоило бы сочувствовать больше. Имя одного практически забыто, но весь мир курит ему фимиам в своих храмах, имя другого знают все, но его история полностью вычеркнута, заменена историей Митры.
Женька отложил тетрадь. Да, он знает о Митре практически все. Но чем сейчас способны помочь эти знания? На митраистских мистериях никто не перерезал глотки Женькиным девушкам. Никто не издевался над трупами. Никто вообще не имел к Женьке никакого отношения.
Он устало потер виски. Никто… Нигде не сохранилось даже намека на человеческие жертвоприношения в митраизме. А женщин даже не допускали до мистерий. Митраизм чисто мужской культ. Об этом Женька успел сообщить полиции. Сообщил он им и самую логичную версию убийства Нади. Она что-то видела. Скорее всего, подсмотрела за мистерией. Женька глянул на календарь. Ну, точно! «Берегитесь мартовских ид». Римляне отмечали иды как дни, посвященные Митре. Все сходится. Наверняка этот ее дружок показал Наде мистерию, а потом прирезал, посвящая ее смерть своему богу. Вот бы еще определить, кто счел необходимым поклоняться Митре.