Что-то там, в доме, происходит – громкое, страшное, но пока она сидит здесь, слушая песню из мультфильма «Бременские музыканты», которую прокручивает в голове уже в четвертый раз, пока она в безопасности. И крошки на полу, и если немного поднять скатерть, то видна лестница, ведущая наверх, и она может вспомнить, что находится наверху.
Там ее комната с розовыми занавесками и обоями в мелкий цветочек. Там кукольный домик, который привез ей отец, там пианино, на котором мама учит ее играть, и она уже многое умеет, отец очень гордится ею, а ей нравится, как из-под ее пальцев рождается музыка. Там белая кровать, и на полке книжки, которые она любит читать перед сном, и музыкальный центр, которому так завидуют ее подружки в школе… Лиц подружек не помнит, имен тоже, и это неважно, потому что важна лишь музыка, сквозь которую звуки не проникают.
Или проникают?
Кто-то входит на кухню, Тина видит черные ботинки, такие огромные, начищенные до блеска – отец тоже любит, когда обувь выглядит опрятно, вот и этот человек, видимо, придерживается того же мнения. Тина прижимается к ножке стола, стараясь не дышать, а музыка звучит все громче, и это хорошо – значит, не слышно ее дыхания. Тина закрывает глаза и понимает, что сейчас она во тьме, и тот, кто вошел, ее не видит.
Блюдо разбилось, упав на пол – кто-то сдернул со стола скатерть. Тина не хочет видеть, кто это, она не хочет слышать того, что происходит, и сейчас не хочет знать, что будет дальше, потому что дальше было что-то, что помнить не надо.
Тина открыла глаза. Свет фонаря пробивался сквозь занавески на окне, пахло ванилью и свежей выпечкой. Тина села на табурет и налила себе воды.
– Там был дом. – Тина медленно выпила воду, ее тело била крупная дрожь, ее шепот предназначался тьме, которая предала ее, отступив и лишив безопасности. – Они тащили меня по лестнице, мама тоже была там. Они спрашивали что-то, крича в телефон – где, где он?! Отдай, или мы убьем их! Потом они держали меня, а один из них… И больно, и мама кричит, и кто-то пришел. «Вы что, с ума сошли?!» И мама молчит, они льют на нее воду, а она молчит, все время молчит. И хлопок – один, второй… Что-то падает, и мокро, и кто-то тащит меня вниз по лестнице, бросает на пол, и внутри все болит, и болят руки, потому что за них кто-то больно держал меня, а на полу осколки блюда – маминого блюда, кто-то его разбил, печенье раскрошилось и по нему ходят, крошки на ковре…
Тина поставила пустой стакан. Нужно идти, нужно найти тот дом, он где-то есть, она теперь точно знает. В ее косметичке лежит связка из трех ключей – что-то типа талисмана, она читала где-то, что ключи – отличный талисман, и эти ключи были в ее багаже, когда ее привезли в школу, и она почему-то всегда таскала их с собой, покрыв блестящей разноцветной эмалью и наклеив стразы.