– Что это?
– Это… – Инна запнулась, подбирая слова. – Это, возможно, причина того, что произошло сейчас. Больше у меня ни о чем не спрашивайте, но вы должны это прочитать, и не завтра, а вчера.
Бережной открыл папку и с удивлением воззрился на распечатанные сканкопии уголовного дела. Фотографии с места происшествия, показания Елены Игоревны Сухоруковой, показания Штерна, отчеты патологоанатома, протоколы осмотра судебным врачом несовершеннолетней Тины Штерн…
– Что это? Откуда?
– Это уголовное дело, которое было открыто по факту пыток и убийства Анны Штерн, а также пыток и изнасилования Тины Штерн. – Шатохина вздохнула. – Я была гораздо счастливее до вчерашнего вечера, пока не стала изучать дело. Я вырастила девочку, и… Я знаю, у вас тоже есть дочери, и вам будет тяжело это читать, но скрыть эту информацию я не имею права. Я просто не могу понять, кто, почему, а главное – как? – заменил уже существующее дело на то, что хранится в вашем архиве. Из существующего дела исчезли все эти эпизоды, зато появились фотографии тела Анны Штерн, на которых нет следов пыток, а о Тине только указано, что она не идет на контакт.
Но Бережной-то как раз понимал, кто и зачем.
По словам Леонтьева, за несколько дней до смерти Анны у них пропал грузовик с ценным грузом, а после того как Анна погибла, этот вопрос как-то сам собой решился. Кто-то заплатит следователю, чтобы тот заменил дело, а это значит, Штерн и хозяин груза договорились: Штерн забывает о произошедшем, а взамен с него не трясут деньги за потерянный груз и, возможно, оказывают иное содействие. И, скорее всего, Штерн хорошо знал этого человека. Но какое отношение те давние события имеют ко дню сегодняшнему? Но, по-видимому, какая-то связь есть.
– Хорошо. – Бережной закрыл папку. – Я уже распорядился насчет эксгумации тела Анны Штерн. Как только будет получена санкция прокурора, ее останки еще раз изучат, и тогда я смогу задать вопросы тем, кому я должен буду их задать. Инна, я весьма признателен вам за то, что вы пришли ко мне. Но мне будет нужно то старое дело, понимаете?
– У меня его нет, но я спрошу, где оно находится. – Инна зябко поежилась. – Если Тина Штерн не помнит этих событий – а ведь она тогда была уже большой девочкой, девять лет, это уже вполне осознанный возраст, – то я бы хотела знать, что же с ней сотворили, чтобы она забыла такое. И имеем ли мы право позволить ей вспомнить этот кошмар? Что с ней будет, когда она вспомнит?
– Вы не поверите, но я сейчас тоже думаю об этом. – Бережной покачал головой. – Тут еще вот какое дело. Вы знаете, что Тина каким-то образом подписала документы на передачу своего имущества в уставной фонд фирмы, а свою часть бизнеса передала покойному супругу, а теперь, согласно уставу, его часть переходит в управление фирмы?