| Испуганный прохожий жался к стене, косясь на патрули - на кучи решительных людей, идущих с красной звездой на шапке и с винтовкой, дулом вниз, через плечо. |
| The north wind sent chill draughts through the darkened windows of houses, and forced its way into deserted porticoes, scattering the wraiths of past luxuries. | Северный ветер дышал стужей в темные окна домов, залетал в опустевшие подъезды, выдувая призраки минувшей роскоши. |
| Petersburg was a ghastly city in the end of 1917. | Страшен был Петербург в конце семнадцатого года. |
| Ghastly, incomprehensible, unfathomable. | Страшно, непонятно, непостигаемо. |
| All was over. | Все кончилось. |
| The past was cancelled. | Все было отменено. |
| A man in a torn coat, carrying a pail and a paint-brush, was running backwards and forwards across the wind-swept street. | Улицу, выметенную поземкой, перебегал человек в изодранной шляпе, с ведерком и кистью. |
| He kept pasting up ever new decrees on bills which made white patches on the ancient walls. | Он лепил новые и новые листочки декретов, и они ложились белыми заплатками на вековые цоколи домов. |
| Rank, distinctions, pensions, epaulettes, God, private property, the very right to live as one liked-all were gone. | Чины, отличия, пенсии, офицерские погоны, буква ять, бог, собственность и само право жить как хочется - отменялось. |
| Cancelled! | Отменено! |
| The bill poster shot ferocious glances from beneath the brim of his hat through plate-glass windows, behind which the inmates, in felt boots and fur coats, still paced the cold rooms, wringing their hands, and saying over and over again: | Из-под шляпы свирепо поглядывал наклейщик афиш туда, где за зеркальными окнами еще бродили по холодным покоям обитатели в валенках, в шубах, - заламывая пальцы, повторяли: |
| "What's it all about? | - Что же это? |
| What's going to happen? | Что будет? |
| The ruin of Russia, the end of all.... Death." | Гибель России, конец всему... Смерть!.. |
| When they went to the windows they saw a long furniture van drawn up in front of the house opposite, where His Excellency lived and where there had always been a policeman standing at attention, his eyes fixed on the grey facade; and they could see armed men carrying tables and chairs, carpets and pictures out of the wide-open doors of the house into this van. | Подходя к окнам, видели: наискосок, у особняка, где жило его высокопревосходительство и где, бывало, городовой вытягивался, косясь на серый фасад, - стоит длинная фура, и какие-то вооруженные люди выносят из настежь распахнутых дверей мебель, ковры, картины. |
| A flag of red bunting hung over the entrance, and there stood His Excellency, stamping about in a thin coat, his whiskers streaming, his grey head shaking. |