| Над подъездом - кумачовый флажок, и тут же топчется его высокопревосходительство, с бакенбардами, как у Скобелева, в легком пальтишке, и седая голова его трясется. |
| They were evicting him. | Выселяют! |
| Where was he to go in this cold? | Куда в такую стужу? |
| Wherever he liked.... And this was His Excellency-an essential cog in the mechanism of State! | А куда хочешь... Это -высокопревосходительство-то, нерушимую косточку государственного механизма! |
| And when night fell... pitch-dark, not a damp, not a light from a window. | Настает ночь. Черно - ни фонаря, ни света из окон. |
| No coal, and yet they say the Smolny is flooded with light, and they have light in the factory districts. | Угля нет, а, говорят, Смольный залит светом, и в фабричных районах - свет. |
| The wind howls over the tortured, bullet-ridden city, whistling through holes in the roofs: | Над истерзанным, простреленным городом воет вьюга, насвистывает в дырявых крышах: |
| "Woe! Woe!" | "Быть нам пу-у-усту". |
| And shots ring out in the darkness. | И бухают выстрелы во тьме. |
| Who is shooting, what for, and at whom? | Кто стреляет, зачем, в кого? |
| Isn't it over there, where a flickering glow is staining the snowy clouds? | Не там ли, где мерцает зарево, окрашивает снежные облака? |
| No, that's the wine cellars burning.... People are drowning in wine from broken barrels in basements.... To hell with them, let them burn alive! | Это горят винные склады... В подвалах, в вине из разбитых бочек, захлебнулись люди... Черт с ними, пусть горят заживо! |
| Oh, Russian people, Russian people! | О, русские люди, русские люди! |
| The Russian people, crammed into an endless stream of troop trains, were surging back in their millions from the front, to their homes, to the villages, the steppes, the swamps, the forests.... To the land, to their women.... They stood motionless in railway carriages with broken windows, so closely packed that a corpse could not be dragged through their ranks and thrown out. | Русские люди, эшелон за эшелоном, валили миллионными толпами с фронта домой, в деревни, в степи, в болота, в леса... К земле, к бабам... В вагонах с выбитыми окнами стояли вплотную, густо, не шевелясь, так что и покойника нельзя было вытащить из тесноты, выкинуть в окошко. |
| They travelled on the buffers, on the roofs. | Ехали на буферах, на крышах. |
| They froze stiff, fell beneath the wheels, got their heads broken against low-hanging bridges. | Замерзали, гибли под колесами, проламывали головы на габаритах мостов. |
| Anything that had come to their hands was stuffed into chests and bundles and carried away- you never know what'll come in handy: a machine gun, a rifle lock, odds and ends taken from a corpse, hand grenades, rifles, a gramophone, a bit of leather cut from the seat of a railway carriage. |