— Да мы с краю и без лиц. — Наташа знала, что нужно говорить и делать в таких ситуациях: прикинуться глупенькой девочкой, вроде как она просто зашла погулять.
— Можно и без лиц, и без ушей остаться. Уходите! Сломаю камеру!
— Мы пришли на муниципальное предприятие. Это территория открытая, вот наши удостоверения. — Наташа начала рыться в кармане.
— Лучше уйдите.
— Не, нам не лучше. Нам работать надо.
Она болтала всякую ерунду, улыбалась, демонстративно копалась в кармане, и человеку в маске было неведомо, что полным ходом шла «операция отвлечения». Штерн в это время набрал, снял на камеру нужные «картинки» и уже стоял около возмущенных женщин.
— Успехов! — крикнула Натка человеку в маске, и через минуту они записывали интервью с работницами.
Подъехавшие депутаты нервничали. Вот так умыкнуть имущество средь бела дня могли только в 90-е годы, их не зря называли лихими. Так же нагло через много лет, на глазах у депутатов и сотрудников завода, происходил форменный захват предприятия.
— Яков Иванович, объясните, что все это значит? — Депутаты наседали на приехавшего Ударникова.
Яков Иванович делал вид, что недослышал, но долго прикидываться глухим невозможно. Да еще работницы кричали так, что ломило уши, их крик ввинчивался в ушные раковины и стучал по перепонкам.
Он процедил, не оборачиваясь:
— Это последствия банкротства хлебозавода. Новый собственник пришел. Но вы не волнуйтесь, прежних специалистов оставят. Хлеб будут продолжать печь.
Наташа успела вытащить микрофон, и вся короткая ударниковская речь была записана.
— Супер будет материал!
Журналист Петрова свою работу сделала, но понять, как эту сделку провернула власть, не могла.
— Почему вы не согласовали продажу хлебозавода с депутатами? — спросила она Ударникова.
Он просверлил ее глазами и прошел мимо. Депутаты успокаивали женщин, обещали разобраться и созвать внеочередную сессию горсовета.
— Мы уже были на сессии. Толку от этого никакого! Там вашего депутата убили! — кричали женщины.
Яков быстро уехал, как сбежал. Не ожидал он там увидеть разъяренных женщин, взвинченных депутатов и настойчивую прессу.
Он уже не так, как в первый год работы, боялся депутатов. Снять его никто не может, по крайней мере не эти орущие народные избранники.
Деньги им за хлебозавод получены. Дядя молодец, старается. Да и как же иначе?
Яков знал, что Чистов проанализировал все возможности местной власти, как он говорил, ресурсы. Этот анализ заключался в одном: рассматривалось, что можно прихватить, поделить, на чем заработать и сделать потом своим бизнесом. Дядя обладал удивительным чутьем, он знал и видел, где удастся отломить кусок бюджетного пирога, а где лучше поосторожничать.