Мое появление незамеченным не осталось.
— Кармак, псиона убил? — голос Ордиса звучал определенно увереннее, чем в прошлый раз. Успели видимо необходимую помощь оказать.
— Убил. И остальных жуков тоже, — отозвался я. Во время беготни по станции, поддерживать связь с отрядом возможности не было, коммуникации еще до нас разрушили, а отправлять дроидов, работать ретрансляторами, Ордис видимо не рискнул. — Ученых тоже нашел, правда живы только пятеро, одного кто-то грохнуть успел. Я всех сюда притащил.
— Угу, вижу, — буркнул псионик. — Поднимайся на борт…
Чутье взвыло, предупреждая об опасности. И в этот короткий миг, отчаянно пытаясь успеть создать барьер вокруг тела, я понял…
Хочешь убить сильного и опасного псионика? Поставь его в нужные условия, выдай ему скафандр, и он сам наденет на себя свою смерть…
Запрятанный в нагрудном кармане комбеза серебристый цилиндрик, схваченный телекинезом провернулся, со щелчком разделившись на две половинки…
А потом, никаких мыслей уже не было. Была только боль. Очень много боли.
Под ногами приятно хрустел снег, морозный воздух холодил лицо, заставляя выдыхать целые клубы пара. Люблю зиму. Прятать свой парк под регулируемый климатический пузырь, целители не стали. В результате, по обеим сторонам дорожек теперь громоздились настоящие сугробы, тропинки же в большинстве и вовсе завалило. Однако многочисленных посетителей такое обстоятельство ничуть не расстраивало. Учитывая же, что листва с деревьев так и не облетела, лишь сменив цвет с зеленого на ярко-красный, выглядел парк действительно очень красиво.
Засунув руки в карманы куртки, я неспешно брел по дорожке в направлении павильона с телепортом. Можно было бы воспользоваться таковым и в главном корпусе госпиталя, но отчего-то захотелось прогуляться по парку, наслаждаясь окружающей природой, хорошей погодой и собственным здоровьем. Очень уж легко думается в таком состоянии. И, хоть давно уже все для себя решил, очередной раз проверить собственные выводы, не помешает. Последний месяц выдался крайне напряженным и, одновременно скучным — такой вот парадокс.
Магистр Ульгеш, не смотря на то, что лично занимался изучением Божественной Печати на моей душе, выделить время для обстоятельного разговора смог лишь четыре дня назад. И, похоже из результата наших личных встреч уже начала складываться какая-то дурная традиция, ибо никаких хороших новостей он мне не сообщил. Ну, за исключением того, что лечение практически окончено и можно выписываться, даже реабилитационного периода не потребуется. Но это я и так уже знал.