Конечно, начинайте, как же вам без ремонта, там же все в таком жутком состоянии. В той половине дома почти не жили. Отец иногда сдавал ее на лето дачникам, сердито выговаривал Леночке, что внуков так и не дождался, что для кого он тогда старался, что хоть бы она сама почаще приезжала или вообще бросала свою Москву и жила бы здесь – разве здесь плохо?
Вот она и живет. И неплохо. И вторая половина дома больше не пахнет сыростью и паутиной. Муж Наташи, не самый богатый, но, по-видимому, все же преуспевающий владелец что-то продающей фирмы, быстро привез рабочих, какие-то доски и коробки – и ворота стали новыми и даже красивыми, и на той половине появилась кухня, выгороженная каким-то чудом из бывшей террасы, а терраса утеплилась и превратилась в комнату, было много суеты и грязи, и Елена Георгиевна чуть не пожалела о принятом решении. Но шум и грохот скоротечного ремонта вскоре забылся, калитка стала надежно запираться, в саду загорелись фонари, а по новой дорожке, проложенной из ярких плиток не только к Наташиному, но и к Елениному крыльцу, стало можно ходить даже в слякоть и дождь, не боясь запачкать хорошие туфли.
И появились хорошие туфли.
И места, куда пойти в этих туфлях.
У веселой и шумной Наташи родился уже второй ребенок, и Елена Георгиевна, несмотря на все устрашающие предостережения Инночки, была довольна тем, как все сложилось.
Даже тем, что обнаружила новый угол в собственном саду.
Хорошо забытый старый, быстро ставший любимым. Здесь, под корявыми разлапистыми мамиными яблонями, было тенисто и всегда пахло землей и почему-то грибами, а малина, когда-то предусмотрительно посаженная у забора, так разрослась, что скрыла сам забор и пробралась к соседям, у которых, судя по всему, этот угол сада тоже избежал перестроек и чисток. Темная зелень надежно скрывала границы участков, и, сидя здесь, можно было чувствовать себя так, словно сидишь в настоящем лесу, где нет ни заборов, ни сараев, ни грядок.
– Я же знаю, что ты под яблоней! Вот встань сейчас же, отложи свою Агату Кристи, иди в дом и достань паспорт!
– И вовсе не…
– Ну тогда, значит, Маринину! – Инночка с презрением относилась к детективам и не упускала случая свое презрение продемонстрировать. – Иди и скажи мне номер. Давай, Елена Прекрасная, брось созерцать свои райские яблоки и иди! Только не говори, что у Елены было другое яблоко, без тебя знаю! Нет, Елечка, я действительно не понимаю… ну для меня хотя бы! Я же так устала, сто лет никуда не ездила, тут еще Толя со своей премьерой! Я уже слышать не могу про этого Левенталя, который там куда-то эту карту Африки не туда повесил! Ну не могу, и все! Хотела даже к тебе в Загорянку сбежать, а тут такой случай! Елечка, я тебя прошу…