– Ой, я наверное, неправильно набираю, – попробовала схитрить она, – тут же какой-то код нужен? Я лучше из номера позвоню, там все коды написаны… вот искупаюсь только…
– А вы на мобильный звоните? – тотчас же подоспел любезный владелец телефона. – Тогда вот так, – взяв у Веры аппарат, больше похожий на усовершенствованную компьютерную мышь, а не на телефон, он сам набрал какие-то цифры, – вот теперь можете набирать.
Отступать некуда. Да и незачем, ввязалась уже. Как ее зовут-то?
Дилек. Кажется, очень распространенное имя. Что-то оно означало… «желание»? Да, точно. Когда-то Энвер рассказывал ей, что современные турецкие имена – это просто слова, любые слова, которые по своему смыслу или звучанию понравились родителям. У нас тоже это есть, говорила она, например, Вера, Надежда, Любовь. А у нас – что хочешь, белозубо смеялся он: Море, Вулкан, Горная вершина, Капля дождя, Мед, Красота, Желание, Лунная роза, Дельфин! Ее муж смотрел на них, и надо же было о чем-то говорить – практиковаться в английском, для чего они только и могли официально встречаться. Сидеть рядом и молчать было нельзя, и Энвер перечислял имена, переводя их значение, а Вера говорила, что они похожи на имена индейцев: Монтигомо – Ястребиный Коготь, Тигровая Лилия, Звонкий Ручей. Потом они долго разбирались, что означает его фамилия – Шахин. Ястреб или сокол? Нет, кажется, это все-таки ястреб… им было все равно – их глаза и души говорили о другом.
Надо было позвонить в офис, с опозданием подумала Вера, там ее наверняка нет. После второго гудка отключу телефон и все. Скажу, что занято или что «абонент недоступен». Интересно, на каком языке это должны сказать?
– Алё, – как-то очень по-русски произнесла трубка приятным девичьим голоском. Если не видеть, и не подумаешь, что она… как это… второй менеджер огромного отеля!
– Извините, мисс Дилек, это… – вот как прикажете представляться и объясняться? Вряд ли она помнит наизусть паспортные данные всех постояльцев, так что фамилия и имя ей ничего не скажут. Это я, та идиотка, которая вам недавно морочила голову насчет коробочек? Точнее, та из двух идиоток, которая переводила?
Алла, Валерий и Олег Евгеньевич смотрели ей в рот. Вдобавок, для полного Вериного счастья, подошла еще какая-то любопытная дама и, пристроившись рядом, стала спокойно ждать продолжения разговора.
– Это Вера, вы утром дали мне свою визитку. Я хотела бы поговорить с тем полицейским насчет утонувшей женщины…
Слушатели почтительно внимали.
Вера почти физически чувствовала возрастающее уважение и восхищение аудитории: она говорила не на том общепонятном английском, который с некоторых пор считается хорошим тоном знать и который сводится к нескольким, не всегда грамматически правильным предложениям, а на вполне оксфордском, приобретенном после длительной борьбы с настоящим, «живым» английским профессором, чуть не палкой выбивавшим из нее вбитое в престижной московской спецшколе произношение.