– Не сомневаюсь. Но что мы будем делать с этим?
– Он наконец окажется там, где давно должен быть.
– На виселице?
– Мы идём в Ирею. Убийцам и грабителям там отрубают голову. Но ты спасёшь его от смерти.
– Я?! – Рамин, широко открыв глаза, удивлённо смотрел на хозяина-друга.
– Ты. Он окажется там, где должен быть и где, может, первый раз в своей жизни, будет необходим и полезен людям. Оставшихся у него сил и здоровья достаточно для этого. И это будет справедливо.
– Я не могу спрашивать, о какой справедливости ты ведёшь речь, спасая душегуба от заслуженного наказания. Известно, вся моя жизнь принадлежит тебе. Но люди в караване уже стали догадываться, кто он.
– Это не важно. Они будут молчать. Ночью вы уйдёте. Я прошу тебя: будь осторожен, проверяй, надёжно ли он связан, и не спускай с него глаз. Ты знаешь, кто он. Мы будем вставать на отдых раньше времени и отправляться позже, это позволит тебе через десять дней нагнать нас…
Шёл тридцатый день пути каравана из оазиса и сорок шестой – из Ишрата, откуда он тронулся в дорогу. Старик всё время был безмолвен, как мумия, и стойко выносил все тяготы долгого перехода. Он никогда не склонял голову вниз, а всегда держал её прямо, как бы всматриваясь в даль, и не засыпал на верблюде. Эта его стойкость внушала уважение всем людям. Большинство из них прекрасно знало старика и его историю, они сочувствовали ему, но не все приветствовали решение Верея взять его с караваном. Вызвано это было заботой о сохранении своей собственной жизни. Кто теперь будет следить за источником, ниспосланным им Богом в этом неизвестно откуда взявшемся маленьком оазисе, который так часто спасал их в долгих странствиях? Уже большинство караванов, шедших по этому пути, делало небольшое отклонение от прямого маршрута, чтобы пройти через оазис и пополнить запасы воды, обезопасив себя от главного врага этих мест – жажды, на случай если караван закружит во время песчаной бури и срок его путешествия увеличится. Кто очистит воду из источника от мелкого песка, который и без того постоянно скрипит на зубах, и, отстояв в высоких кувшинах в глубоко вырытой яме, даст её усталым путникам прозрачной и восхитительно прохладной? И всё – лишь за несколько мелких монет! Поговаривали, что Верей взял за этот переход со старика великую плату, ведь у того за столько лет жизни в оазисе должно было скопиться, верно, много денег! Но не все люди, в особенности хорошо знавшие Верея, этому верили.
На тринадцатый день после своего ухода к каравану снова присоединился Рамин. Точнее, он появился ночью и уже ранним утром продолжил путь со всеми. Никто не задал ему никаких вопросов, как и обещал Верей, да и был он всегда неотлучным спутником хозяина, а расспрашивать слугу в присутствии его господина было бы верхом неприличия.