Вот идиоты! Такие дикари, просто жесть! Накинулись на новенькую, чуть в клочья не разорвали. Опять эта Мальцева всех заводит. Просто ведьма какая-то. Видно, мало я ее рюкзаком шарахнул. Сильнее надо было, чтобы мозги на место встали. Что они все прицепились к человеку? Нашли крайнего!
Нас только что отпустил директор. Все красные, взлохмаченные, будто после физры в душном зале. Чем нас только не пугали, какие наказания нам только не придумывали! В конце сказали, что на педсовете будет решаться вопрос об исключении из школы. Всего класса. И что нам всем придется искать другие школы. Это из-за одного прогулянного урока?
Чушь, конечно, но все равно стремно. А вдруг не пугают?
Новенькую окружают кольцом в парке, возле фонтана. Наскакивают со всех сторон и вопят, что это она всех заложила. Что это из-за нее нас так быстро вычислили.
Новенькая растерянно качает головой и жалобно лепечет:
– Нет… Да нет же… Я ничего не говорила… Правда!
– Не говорила?! – орет ей в лицо Мальцева. – А откуда Витамина узнала, где нас искать?
– Не знаю…
– Знаешь, это ты ей настучала!
– Нет… Просто я не успела за вами… Меня биологичка поймала во дворе…
– Вот-вот! А ты ей всех сдала.
– Да нет же. Она сама поняла.
– Как это, интересно, она поняла?
– Ну я же к парку бежала… Я не знала другой дороги… Меня никто не подождал…
Новенькая закрывает лицо руками.
– Ну хватит! – не выдерживаю я. – Мальцева, отвали от нее!
Я врываюсь в круг и отшвыриваю Ирку в сторону.
– Идем отсюда, – говорю я новенькой. Она поднимает голову и смотрит на меня. Она испуганная и бледная.
– Фомин, ты дурак! – возникает Мальцева. – Ожегова – предательница!
– Сама ты дура! Она ни при чем. Любого могли поймать, – говорю я.
– Вы что, ослепли все? Да она же врет! – не успокаивается Мальцева. – Она всех подставила, а теперь бедную-несчастную из себя строит!
Снова все шумят и возмущаются. И поддерживают Мальцеву.
– Мальцева! Уймись по-хорошему! – кричу я. – Чего вы все как звери? Как бродячая свора. – Я киваю на мусорные контейнеры, где сейчас, как назло, нет ни одной собаки. – Всё, конец, мы спалились! Никто не виноват. Все знали, на что шли.
Я беру новенькую за руку и веду за собой. Она послушно идет. Нас никто не останавливает. Только Мальцева шипит в спину:
– Ты еще пожалеешь, Фомин… Ты не знаешь, кого защищаешь.
– Да заткнись ты, – говорю я. – Достала уже.
Я знаю, кого защищаю. Новенькую. Ангелину Ожегову. Слабую девчонку, которую никто не защитит. Кроме меня.