Минута…
Полчаса…
Ближний радиус он уже облетел, на второй круг пойдёт или как? Ему, черту пластиковому, всё равно – день или ночь. Но за пультом сидит человек, и у того есть определённый алгоритм действий.
Высылать сюда группу?
Несомненно, но не на ночь же глядя. Поднимать вертолет не станут… слишком незначительная цель. А посылать машину… это через минные-то поля? Ночью не пошлют. Только с рассветом.
Значит, продолжит дежурство БПЛА. А как долго? Взгляд на часы – двадцать сорок три. По логике вещей, смена у оператора – четыре часа. Две посадки беспилотника для смены питания, стало быть, чистого времени в воздухе у него часа полтора или чуть больше. Пока до места долетит, пока сядет, заменят батареи… Нет, скорее всего, даже меньше… Впрочем, это, смотря как далеко ему лететь. Но в любом случае, к смене БПЛА будет на старте, должен его принять новый оператор. Осмотреть, принять дежурство, записи в журнале сделать – ещё минут десять. А потом скользнёт почти бесшумно в воздух летающий шпион…
Три минуты ждём – для гарантии.
А потом…
Если пробежим пару километров быстро и не подорвёмся – будем жить. Может быть, будем…
Рухнув на землю, Пётр был уже готов выплюнуть наружу горящие легкие. Ноги совершенно не шли (сказалась дневная работенка). Да и попутчик… тоже хорош!
Пристрелить бы его – так нельзя! Ещё один покойник, но погибший от пули, не от осколка, – не комильфо, тут все разом на ноги встанут. Да и заказчику кто работу предъявлять будет?
Кое-как закрепив на ветвях плащ-накидку, он устало опустился на землю, мотнув головою Роману.
– Садись уж… только из-под накидки не вылазь.
Охлопал карманы – сигареты все. Легла пылью на траву их начинка, надо будет из рюкзака новые доставать. Недовольно фыркает в кустах пёс, неприятен ему запах табачный. Извини родной, но ведь, кроме тебя, тут и другие псы могут быть. И это действительно псы… злые и мощные. Загнать и разорвать – вот цель их жизни.
Открыв банку мясных консервов, вывернул содержимое на землю и собакину усталому кивнул – твоё!
Анчар поел, благодарно ткнулся носом в плечо.
– Хороший ты мой! – потрепал его по холке.
Пес осторожно отодвинулся – силен табачный запах от руки. Прости…
Ещё одна банка – это уже людям.
– Роман! Жри, давай!
Тот ел плохо, еда, надо полагать, в горле комом стояла.
– Надо назад…
– Чего? – аж поперхнулся Беглец.
– Там же Дима!
– А-а-а… да помер он, должно быть… или ты к нему спешишь присоединиться? Так вон березка стоит, там и сучок есть подходящий. Веревку дам. Зачем же так далеко топать-то?
Роман невидяще на него посмотрел.