— Элизабет, я ничуть не виню тебя за то, что ты отдала детей на попечение преданных и заботливых женщин — Крылышка Бабочки и Яшмы, ведь ты сама не знала детских радостей. Все эти поездки верхом, прогулки по Кинроссу, полная и неожиданная свобода вскружили тебе голову, как шампанское. А почему бы и нет? Ты выполняла свой долг, как велел божок старикашки Мюррея, и теперь он исполнен. На твоем месте я бы тоже обезумел от радости. — Он вздохнул. — Но если твой долг передо мной уже выполнен, то перед детьми — еще нет. Я не запрещаю тебе ездить верхом и в коляске, гулять, заниматься, чем ты пожелаешь, потому что знаю, как безобидны твои развлечения. Но ты должна заботиться о наших дочерях. Нелл через два-три года будет уже совсем самостоятельная, а вот Анна вряд ли.
Малиновые пятна поблекли, Элизабет упала в кресло и приложила ладони к щекам.
— Так ты заметил…
— Значит, и ты тоже?
— Да, хотя Яшма вечно твердила, что Анне нездоровится, неудобно, холодно, болит спинка. Меня мучили подозрения, но я не решалась проверить их. Александр, ты слишком добр ко мне. Я заслужила все мыслимые упреки и обвинения. Но как ты узнал, что развитие Анны задерживается?
— Сегодня ко мне прибежала Нелл и спросила, что с Анной. Наша старшая дочь заметила, что ее сестренка не держит голову, что у нее рассеянный взгляд. И я сразу отправился в детскую и вытянул из Яшмы всю правду. — Он повернулся лицом к жене — бесстрастный, с холодными глазами: — Развитие Анны не просто задерживается, Элизабет, — она умственно отсталый ребенок.
Элизабет беззвучно заплакала.
— Это случилось при родах, — отчетливо выговорила она. — Маргарет и Руби трясли и шлепали ее минут пять, прежде чем она задышала. Это не наследственное, Александр, ни в коем случае не наследственное!
— О, в этом я ничуть не сомневаюсь! — нетерпеливо оборвал он. — Мне даже кажется, что в случившемся есть какой-то скрытый смысл, только вот какой? Одна наша дочь не по годам умна, вторая — умственно отсталая. Может, в этом и заключается высшая справедливость — кто знает?
Он направился к двери, но, не дойдя, остановился.
— Элизабет, взгляни на меня. Подними голову. Нам надо срочно принять решение. А именно — как быть с Анной. Мы можем или оставить ее у себя, или отдать на воспитание. Если она будет жить с нами, тебе и Яшме предстоит всю жизнь опекать бедняжку, которая не в силах позаботиться о себе. Я не сомневаюсь, что мы легко найдем ей добрых и внимательных приемных родителей — в таких делах деньги решают все. Говори, чего ты хочешь?
— А что выбрал бы ты, Александр?