В общем, согласились все, причем готовы были отправиться немедля, однако Оливер остудил их пыл, сказав, что шансов на «прогулку» мало, ибо слово за Камиогавой, а та тетка серьезная, и так просто подобное не разрешит, даже будь у нее десяток свободных Охотников. Все с этим согласились, однако энтузиазм продолжал витать в воздухе. Теперь же Оливер чувствовал себя немного виноватым. Даже не немного. Помимо того, что он зажег в людях надежду, которая легко могла оказаться ложной, так еще все это он предпринял лишь ради спасения своих друзей, прекрасно осознавая, что этому не бывать, однако зажегшуюся надежду и правда крайне трудно потушить, пусть загорелась она и без видимых причин.
А ведь ради собственных эгоистичных побуждений он вот так просто взял и решил рискнуть жизнями других людей. И не сейчас, в открытую предложив им шанс покинуть казематы, а еще тогда, будучи в кабинете у Камиогавы. Оливер лишь надеялся, что это не неотъемлемая часть его характера, а лишь минутная вспышка, вызванная страхом за своих друзей и желанием их спасти.
Власть меняет людей. Оливер не считал себя главным хоть в чем-то, однако в их пятерке он явно являлся негласным лидером, даже если остальные с этим не согласятся. Миранда слишком апатична и не выказывает интерес вообще ни к чему, хотя ей явно нравится компания Эвилы, как, в общем, и самой Охотнице, хотя ни та, ни другая открыто этого не выказывают. Везел же вообще не желает находиться там, где находится, он бы с удовольствием променял это место на камеру в тюрьме: пусть и кормят хуже, зато вместо Теней там лишь надзиратели. Мейсон вроде бы и был лидером в своей банде, однако, видимо, это выражалось лишь в проявлении агрессии и силы, которая решала все, здесь же нужно действовать умнее и осторожней, у него же и того, и другого было меньше, чем надо. Лишь Сьюзен подает какие-никакие надежды, однако за маской безмятежности ее сердце обливается невиданной тоской, ведь совсем недавно она потеряла обоих родителей, а такую утрату невозможно восполнить, Оливер уж точно это понимал.
Вот так и получалось, что Оли являлся единственным, у кого была четкая цель — спасти друзей, ну или хотя бы захватить их живыми, а дальше… Он не знал, что будет делать дальше, жизнь часто сама подбрасывает подсказки, нужно лишь уметь их вовремя заметить, а это невозможно, если просто сидеть на заднице и ждать чуда.
Прошло еще два дня, прежде чем Камиогава вызвала к себе Оливера. Поднимаясь на лифте, он едва сдерживал дрожь, хотя не мог сказать, от страха ли из-за возможного отказа или от нетерпения. Все эти два дня он не мог найти себе места, хотя и ожидал, что если какое-либо решение и будет, то точно не раньше, чем через неделю, а тут всего два дня прошло. Вряд ли бы Камиогава его вызвала только для того, чтобы лично сказать, что он никуда не отправится. Все же он больше дрожал от нетерпения, но страх перед отказом сменился страхом перед грядущим. Кто знает, что его теперь ждет по ту сторону высокой стены. Хотя кое-что он все же знал, пусть и не хотел признавать, — что боится Теней до дрожи в коленках.