«Если бы только ты знал, — подумал Бертон. — Несколько дней назад меня мечом из такого металла чуть напополам не разрезали».
— Я понял, — отозвался он. — Об остальном, думаю, я могу прочитать в интернете.
— Да, там есть интересные статьи об этом.
Бертон надеялся, что они более информативны, чем сообщения о людях в черном.
— А что насчет крови на ноже? Вы изучили ее?
Доктор Алим как-то сразу нахмурился, но потом морщины на его смуглом лице разгладились и он сказал:
— Изучил. И эта кровь еще странней, чем оружие из амбисидиана.
— Почему?
— Видишь ли, она принадлежит человеку, который болен довольно редкой болезнью. Называется она болезнью Гюнтера, или эритропоэтической порфирией.
— Честно говоря… — начал Бертон, покачав головой.
— Если коротко, это кожная болезнь, из-за которой человек не может находиться на солнце, а иначе его кожа начинает, если можно так выразиться, разрушаться. Очень страшная болезнь. И эта кровь принадлежит как раз такому человеку. Судя по следам, нож вошел довольно глубоко, но трудно представить, кому понадобилось воткнуть в человека, больного порфирией, нож. По правде сказать, это впервые за более чем двадцать лет моей работы в этой лаборатории, когда дело настолько необычное. Я так понимаю, ты мне не раскроешь детали своего расследования? — неуверенно заулыбался доктор Алим.
— На самом деле, я и сам мало чего понимаю, — ответил Бертон, — а после разговора с вами все только усложнилось.
Он замолчал, а вместе с ним молчал и доктор Алим. Леброн буквально через минуту спохватился:
— Ой, извините, я опять ушел в себя, обо всем позабыв. У вас есть что-нибудь еще для меня?
Доктор Алим задумался:
— Ну, кровь в базе данных полиции не числится, пуля тоже выпущена из неизвестного оружия, так что… — развел руками Алим.
— Да-да, вы и так сделали больше, чем я рассчитывал. Не обижайтесь, но я, если честно, думал, что вы меня либо вообще не станете слушать, либо расскажете все шефу.
— На самом деле, — снова нахмурился доктор Алим, — я сначала так и хотел, но потом подумал, что тебе и так досталось. Не знаю, чтобы я делал, если бы меня уволили. Из-за комендантского часа преступлений стало меньше, так что и мы тут в лаборатории редко трудимся в поте лица, а деньги все равно получаем те же, да и пенсия приближается. Хочу последние годы провести так же спокойно, а если бы я сообщил капитану, то кто знает, во что бы это вылилось. Лучше сидеть и стараться никуда не лезть, чего и тебе советую. На твоем месте, я бы сменил профессию на что-нибудь менее опасное и более интересное, ты еще молод, у тебя вся жизнь впереди.