— Это великолепно, — говорит Эмили нежно, протягивая руку, чтобы погладить дерево.
— Я не использовал презерватив, — ответил я. Не лучший переход в разговоре.
— Я знаю, — она резко поворачивается в мою сторону с растерянным выражением на лице.
— И ты беспокоишься об этом, — я веду ее за собой.
— Да? — спрашивает она, искренне недоумевая.
— Да?
— Что?
— Разве нет?
— Я запуталась, Гаррет. Я думала, что мы здесь, чтобы поговорить о Коди и сексе.
Я не могу сдержать смех, вырвавшийся из моего горла.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что мальчики говорили о пенисах и презервативах.
— Это нормально для подростков, — отвечаю я.
— Его мать только что умерла. Коди должен чувствовать себя любимым. Он мог бы в конечном итоге связаться с какой-то девушкой, которая просто ищет парня для хорошего времяпрепровождения. Тогда его сердце будет разбито. И тогда Дженне и мне придется выследить ее. Я не сделаю ничего плохого, но Дженна вспыльчива, и она может избить какую-то бедную девочку. Затем Калеб ввяжется и это вызовет еще больше проблем, потому что он будет защищать Дженну. И потом, когда девочка найдет нового парня, Коди будет чувствовать себя ужасно, и мне придется печь ему торт каждый день, чтобы заставить его чувствовать себя лучше. Но это вредно для здоровья, так что мне придется найти натуральные заменители. Это нелегко, Гаррет. Мне нравятся десерты такими, какие они есть. Тогда что мне делать? Я не могу дать ему морковь и сельдерей, чтобы заставить его почувствовать себя лучше. Никто не чувствует себя лучше с овощным ассорти, — она заканчивает с раздражением, сдувая пряди волос с лица.
Я смеюсь так сильно, что слезы выступают на глазах, и Эмили смеется со мной. Мы смеемся, пока не чувствуем, как болят щеки. Это чувствуется так хорошо, хотя и непривычно. Не думаю, что я когда-либо смеялся так сильно в своей жизни.
Я заворачиваю ее в крепкие объятья, и Эмили прижимается к моей груди, пока мы оба пытаемся успокоиться.
— Сладкая, Коди будет в порядке, — уверяю ее.
— Ты поговоришь с ним о сексе? — бормочет она в мою грудь.
— Бл*дь, нет, — я ухмыляюсь.
Она начинает хмуриться на меня, и я целую ее в нос. Она чертовски милая, когда злится.
— Думаю, я могла бы это сделать сама… — ворчит она.
— Ему не нужны разговоры о сексе. Ему шестнадцать. Он знает.
Она закатывает золотисто-зеленые глаза и бубнит что-то, что я не совсем улавливаю.
— Что?
— Я положу презервативы в его комнате, — повторяет она громче.
Я фыркаю, но не возражаю.
— Должна ли я положить несколько в твоей комнате тоже? — спрашивает она тихо.