Я спрыгиваю с коленей Гаррета и убираю со стола вместе с Коди. Это легко — со всеми этими одноразовыми тарелками и кружками. Затем я следую за Коди в гостиную и далее по длинному коридору, который ведет к двум спальням и ванной.
Там полно мусорных пакетов, виднеется не застеленная кровать. Гаррет входит следом за мной, неся стопку постельного белья, которое выглядит совершенно новым. Я беру его у него и начинаю застилать кровать.
— Я могу это сделать сам, — спорит Коди и пробует вмешаться. Я прогоняю его прочь и продолжаю работать.
Когда я заканчиваю и поворачиваюсь обратно к комнате, Коди и Гаррет просто стоят, уставившись на меня. Я качаю им головой и открываю ближайший ко мне мусорный мешок. Я высыпаю его на кровать и начинаю складывать одежду.
— Вы можете наблюдать, но дело пойдет значительно быстрее, если вы поможете мне, — сообщаю им.
Коди мгновенно оказывается рядом со мной, правильно складывая одежду. Требуется чуть больше времени, чтобы Гаррет присоединился к нам, он целует меня, похищая моё дыхание, прежде чем складывает, своё первое худи.
Втроём мы быстро справляемся с разбором скудного количества барахла, принадлежащего Коди. Я поднимаю последнюю футболку и замечаю, что ему нужно больше зимней одежды.
— В какие дни ты работаешь? — спрашиваю я Коди.
Опираясь о дверную раму, Гаррет наблюдает за мной, в его взгляде калейдоскоп эмоций, от которого мои колени слабеют.
Коди закрывает ящик комода, который, я уверена, сделал Гаррет, и отвечает мне:
— С понедельника по четверг до трёх. И в субботу с открытия и до шести.
— Ты ешь на работе?
Он поднимает свой пристальный взгляд, и я читаю в нем ответ.
— Я принесу тебе обед после того, как закроюсь.
Он кивает, без спора принимая это.
— А также я возьму тебя по магазинам чуть позже на этой неделе. Тебе нужно больше зимних вещей, если только у тебя нет ещё в хранилище.
— Это — всё, что у меня есть, — отвечает он, неловко переступая с ноги на ногу.
— Я не большой любитель магазинов, но моя подруга — другое дело. Я возьму её с собой. Возможно, к тому времени Гаррет закроется и встретится с нами, чтобы пообедать.
Я смотрю на Гаррета, который отвечает мне кивком подбородка.
Я подхожу к Коди и оборачиваю свои руки вокруг него, крепко его обнимаю до тех пор, пока его руки неуверенно не двигаются к моей талии в ответном жесте.
— Я знаю, как тебе больно прямо сейчас. Я не знаю, уйдет ли когда-нибудь эта боль, но станет легче. Я обещаю, тебе станет легче. Спи сладко, солнышко, — я заканчиваю фразу, целуя его в щеку.
Когда я позволяю ему отстраниться, то вижу печаль на его великолепном лице. Ему больно. Я пробегаюсь пальцами по его гладкой щеке и дарю ему маленькую улыбку. Он кивает, и ком в его горле подсказывает мне, что он на грани из-за своей потери.