— Тогда я отведу Вас, чтобы увидеть его. Мы можем поговорить, пока идем.
— Гаррет, — обращается ко мне Эмили.
Я смотрю вниз в её грустные золотисто-зеленые глаза и вижу её борьбу. Она не хочет оставлять Алиссу, но она отчаянно хочет добраться до Коди.
— Вы можете привести сюда Джордана Монро? — спрашиваю я медсестру.
Она кивает, соглашаясь, прежде чем выйти из комнаты. Я оборачиваю напряженную руку вокруг плеч Эмили, пока мы оставляем Алиссу и следуем к моему брату.
— У Коди множественные лицевые переломы, которые требуют операционного вмешательства. Эти повреждения не опасны для жизни, нам потребуется привлечь челюстно-лицевого специалиста, поскольку у нас нет такого в штате. Большая часть его ребер сломана и одно из его легких повреждено. Я ожидаю, что он полностью восстановится, но он должен будет оставаться в больнице некоторое время для наблюдения, — заканчивает доктор Крэйн, придерживая занавес, чтобы показать моего избитого младшего брата.
— У него сотрясение мозга. Хорошие новости — его череп не повреждён. Нет никакого отёка головного мозга, но он ещё не приходил в сознание, — объясняет доктор, пока Эмили ставит стул к кровати и держит разбитую руку Коди. Доктор проверяет несколько вещей, а затем оставляет нас одних.
Я не могу двигаться. Кровь стучит в моих ушах, делая меня глухим ко всему, кроме ярости, умоляющей меня действовать. Он сплошь покрыт синяками, лицо опухло до неузнаваемости. Он никогда не будет выглядеть, как прежде. Невинная симпатичная внешность исчезнет. Она была украдена. Избиение как это — останется шрамом в его душе, а это хуже, чем всё то, что было сделано с его телом.
Я хочу поддержать его, ослабить его боль. Я хочу разорвать человека, который это сделал, по частям. Я хочу…
— Гаррет! — кричит Эмили.
Я прихожу в себя и вижу её взволнованное лицо, прежде чем Коди хрипит:
— Гаррет, — и я двигаюсь.
Я практически немедленно оказываюсь рядом с ним, наклоняясь близко к его лицу, чтобы услышать его слабый голос.
— Я прямо здесь, Коди. Прямо здесь, — заверяю его я.
Он не может открыть свои глаза, но он собирает все силы и дотягивается своей свободной рукой до моего предплечья.
— Они мертвы? — спрашивает он подавленно.
— Хантер и Алисса здесь в больнице. Никто не умер, — рычу я.
— Я не смог… — затихает он.
— Не говори больше ничего, приятель. Я с тобой. Я всё исправлю. Не волнуйся.
— Эм, — произносит он с тоской.
Она поднимается на ноги, вытирая слёзы с лица.
— Я прямо здесь, солнышко, — говорит она мягко, нежно дотрагиваясь до него.
Всё напряжение покидает его тело, как только несколько слезинок вытекают из опухших глаз.