Опускается на скамейку, подгибает одну ногу под себя… я сажусь на край скамьи, подальше от него, чтобы не мешать беспрерывному движению его рук. Это какой-то танец на месте, разворачивающийся на скамейке на расстоянии аршина от меня, – необычайно грациозный танец. Он поворачивает ко мне бледное лицо. Его широко раскрытые глаза сияют каким-то странным фосфорическим блеском. От него – я это явственно чувствую – исходят магнетические лучи.
Он откидывается на спинку скамьи и закрывает глаза. Но не замолкает. Нет, он говорит еще быстрее, еще более взволнованно и напряженно. Он весь поворачивается, как на оси».
А вот как Белого описывает Нина Берберова в книге «Курсив мой. Автобиография»:
«Он беспрерывно носил на лице улыбку дурака-безумца. Эта улыбка была на нём, как маскарадная маска или детская гримаса, – он не снимал её, боялся, что будет ещё хуже. Все его движения были лягушечьи. Он после стука в дверь появлялся где-то ниже дверной ручки, затем прыжком оказывался посреди комнаты, выпрямлялся во весь рост, казалось, не только его ноги, но и его руки всегда готовы были к новому прыжку»;
– взгляд – «поддерживает пронизывающий зрительный контакт» (Сэм Вакнин). Жертвы описывают взгляд деструктивного человека как интенсивный, немигающий, пристальный, голодный, пустой, сканирующий, прожигающий, «гадючий», волчий («…глазами волчьими ты нацелился мне в лицо» (из стихотворения Марины Цветаевой), тяжелый, «непроницаемый», «несчитываемый»:
«Смотрит прямо в мозг, но при этом взгляд ничего не выражает, непонятно, что у него на уме».
«Он абсолютно непроницаем был, я даже прозвала его за это сфинксом. Непонятно было, о чем он думает, переживает ли, испытывает ли вообще что-либо. Я все силилась постичь его внутренний мир».
«Сначала я не обратила на него особого внимания. Но однажды нечаянно взглянула на него, а он смотрит на меня! Это было неожиданно для него, и он не успел поменять взгляд, видимо. Он был горящим и выражал какую-то запредельную энергию, страсть, ненависть одновременно. Так смотрят в ужастиках демоны. Меня всю прошибло с ног до головы, словно током ударило. С этого момента, с этого самого взгляда я в него и влюбилась».
Эрих Фромм отмечает «специфический блеск в глазах, создающий впечатление сосредоточенности, целеустремленности и значительности (как бы не от мира сего):
«В самом деле, порой бывает нелегко различить по выражению глаз человека духовно развитого, почти святого и человека, страдающего сильным нарциссизмом, по сути полусумасшедшего. Единственным эффективным критерием является в таком случае присутствие (соответственно – отсутствие) теплоты во взгляде. Например, все свидетели сходятся в том, что глаза Гитлера были холодными – как было холодным и выражение его лица в целом. Эта черта может отталкивать, но может быть и источником магнетической силы. Лицо, выражающее холодную жестокость, вызывает страх. Но некоторые страху предпочитают восхищение. Здесь лучше всего подойдет слово «трепет», который соединяет в себе ужас и благоговение».