Благово с Титусом переглянулись, и Яан кивнул головой:
– Алексей прав. Одного они не испугаются и впустят в дом. Опять, сани и лошадь знакомые. А так…
– Возьми с собой револьвер и кастет! – нахмурился статский советник.
– Слушаюсь! – шутовски вытянулся Лыков. – А еще ружье и батарею конной артиллерии!
– Я серьезно, орясина!
– Павел Афанасьевич, их же всего двое, – сбавил тон его помощник. – И нападу я неожиданно. В первый раз, что ли?
И сыщики начали оговаривать детали.
Лыков прибыл на место около десяти часов утра. Ничего себе дачка! Пусть не палаццо, но добротный пятистенок. С дровяником, баней и конюшенным сараем. Обнесен высоким забором. Стоит на гриве, окнами на Волгу, а позади – заснеженный лес. Если убийцы внутри, то им лишь через забор сигануть, и ищи-свищи… Вокруг больше ни одного строения. Как Варлам не боялся тут жить?
То, что в доме живут, Алексей понял сразу. Дернулась занавеска окна, и следы у калитки еще не замело.
Титулярный советник сам открыл ворота, завел лошадь под уздцы и привязал к коновязи. Все это он делал, стараясь выглядеть привычным. Потом взвалил на плечи мешок, а в другую руку взял четверть водки. Тут дверь распахнулась, и на крыльцо вышел мужик в наброшенном на плечи тулупе. Рыжеволосый, глаза светло-серые, ростом на пару вершков ниже Фомки Живодера… Значит, это его напарник.
– Ты кто? – спросил незнакомец, а сам глаз не сводил с бутыли. Любит, стервец, водочку! Это хорошо…
– Я Вовка. Заместо Пашки. Меня Варлам Ионыч прислали. Самому ему нельзя, за ним могут следить.
– А за тобой, значитца, нет? – сразу окрысился рыжий.
– Я нарочно плутал.
– Знаю я, как вы плутаете, дураки деревенские!
Лыков «обиделся»:
– Не хошь, так и не надо! Тута вам и хлеб, и колбаса, и водка… А они кобенятся! Больно мне надо в такой холод сюды ездить! Еще и обругали!
И повернулся к саням.
– Эй, мешок и бутылку оставь!
– Сам купишь, мазура! Тут лавка недалеко!
За спиной стукнула дверь. Алексей обернулся. Возле рыжего скандалиста появился угрюмый детина со злыми напряженными глазами. Он процедил сквозь зубы:
– Неси в дом. И не шуми.
– Он первый начал!
– Я сказал, тихо!
Лыков с обиженным лицом пошел в избу. Протиснулся между громилами, из холодных сеней шагнул в горницу. Тут было натоплено, на столе теснились пустые бутылки и валялись корки хлеба. К лавке было приставлено ружье. Ого! Этого только не хватало… Сыщик начал разбирать мешок, заняв позицию между ружьем и гайменниками.
– Вот! На три дни хватит, а потом Варлам Ионыч вдругорядь меня пришлют. Велели еще передать, что в городе как метлой метут. Что энто значит, не пойму, но велели…