Шурик совсем забыл о них. Но они сами о себе напомнили.
Миша и Сережа, костлявые и неразлучные, как рога у рогатки, явились в солнечный осенний выходной с тортом и бутылкой коньяка. Они радовались шумно, сказали, что узнали адрес у матери Дины и еле нашли нужный дом, – Дина уделила каждому поцелуй в щеку. И Шурик слегка приподнялся над землей, впервые ощутив себя хозяином.
Сидели они на кухне, пили чай и коньяк из тех же чашек, говорили о чем-то неважном и приятном, а потом Миша вытащил из кармана пачку сигарет и положил на край стола.
– На улицу, – с несерьезной строгостью приказала Дина – никогда она не ругалась на курящих, но решила, что в этом – почти ее – доме курить никто не будет.
Вышли они втроем, молча пускали дым в теплое небо. Миша первым бросил окурок и заговорил:
– Плохо тут у вас. Мебель чья?
– Хозяйки.
– Надо тебе мебели прикупить. Хотя бы новый диван.
– Дорого.
– Ничего не дорого. Серега, поможем им купить диван? Этот хуже, чем у нас в гараже. Скинемся втроем.
– Да ну, ребята…
– Ты погоди. Сейчас можно через компьютер купить, там дешевле в несколько раз, чем в магазине. Знаешь как? Тимохин – помнишь Тимохина? – он все через компьютер покупает. Отсылаешь свои данные, тебе присылают товар. На почте платишь деньги. Реально, Серега?
– Реально.
– Мы ж свои все, из тринадцатого. А с ней вообще вместе выросли. – Он помолчал немного, достал еще сигарету и, прежде чем прикурить, сказал: – Когда ты на этом диване Динку… – Миша с заячьей быстротой похлопал ладошкой по кулачку, так что сигарета, зажатая между пальцами, выскользнула обмылком. – Хозяйка в стенку стучит?
Шурик впал в замешательство, не зная, обижаться или нет, и неожиданно для себя самого ответил:
– Стучит.
Они расхохотались.
– Так, значит, покупаем диван?
– Покупаем, – решительно ответил Шурик.
– Давай паспорт. Надо копию сделать и выслать.
Шурик кивнул и пошел в дом. Паспорт находился во внутреннем кармане его джинсовой куртки, а куртка – у самой двери.
Они опять сидели за столом, все четверо, разговаривали много, а выпили на удивление мало, меньше половины бутылки, и расставались по-родственному.
Когда закрылась дверь, закипела в Шурике его сладкая тайна, так что он покраснел, не в силах удержать ее:
– Знаешь что…
– Что?
– Ребята нам диван обещали подарить. Ну, то есть мы только совсем немного заплатим. Я Мише паспорт отдал, он сказал, через компьютер…
Рука Дины, потянувшаяся к чашке, на мгновение застыла – и хлестко смазала по его щеке.
Он осознал себя, когда уже бежал за ней по пыльной дороге слободки. Дина неслась, отбросив руки назад, будто препятствовал бегу один лишь воздух, и, когда показались на дороге ровные, узкие силуэты недавних гостей, она взлетела в прыжке и впилась в Мишин загривок. Миша упал, быстро поднялся и, ошеломленный кратким ужасом этой львиной ярости, отбежал на несколько шагов. Не давая опомниться, она вцепилась в его рубаху, с силой рванула на себя – и человек из гаража вдруг сделался красным, как раскаленный штырь, схватил ее за волосы, свалил на землю и опять отбежал, по-боксерски пританцовывая.