Доран вздохнул. Потом усмехнулся. Этот человек шокировал его, пугал и всё же бесконечно нравился.
-Хорошо, забудем о вежливости. Но то, что они цитировали, я заметил, слишком... странно для них самих. Они не могли такое придумать. "Философ, проводящий свои дни в поисках любовницы, смешон..." "Плотское желание основано на стремлении исследовать запретное и потому сродни преступлению..."
Мистер Коркоран улыбнулся, тоскливо и иронично.
-Слухи о моей скромности становятся притчей во языцех и распространяются все шире, - язвительно проговорил он. - Кажется, я и впрямь когда-то изрёк нечто подобное. Я и забыл.
- Но правда ли то, что вы говорили об опиуме?
Коркоран изумлённо отпрянул.
- Бог мой, а я что-то про него говорил?
-Что опиумное опьянение примиряет с ближним, заставляет любить даже ваших врагов, - и является быстрорастворимым христианством.
Коркоран расхохотался.
- Помилуйте, мистер Доран. Я не говорил, а спрашивал. Какими только вопросами я не задавался когда-то. Но я ответил на этот вопрос. Я пробовал опиум, меня уговорил Эндрю Беллман. В опиуме - отрешённость от мира, но нет любви к Богу. Никакое это не христианство. То же, что сделал опиум с самим Эндрю, я назвал бы капканом дьявола. Но я не хочу ходить между капканами. Зависимость от искусственного восторга претит мне. К тому же истинное христианство я видел, - он неожиданно странно потемнел лицом.
- И "царственную волю человека" вы тоже отвергли?
- Отверг? Я, который и "заботясь, не может прибавить себе роста хотя бы на локоть?" Я и не принимал её никогда. Этим мой кузен болел в юности. Да и сейчас, по-моему, ещё не излечился...
-А то, что прощать иным врагам - это антихристианство...
Коркоран снова расхохотался.
-Да, я обронил, что если я возлюблю своего единственного врага - стану антихристианином.
-Но ведь прямым следствием любви Христовой является проявление великодушия и всепрощения. Они есть способность любви не позволять появляться в душе злым чувствам. Господь велит отпускать вины до "седмижды семидесяти раз". "Если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших". Как же...?
- Великодушие и всепрощение? Вы уверены, что это из Писания? - Коркоран изумлённо поднял вверх красивые брови. - Я там таких слов не встречал. Ну да неважно. Я внимательно вгляделся в себя, мистер Доран. Я принимаю людей такими, какие они есть, никого не воспитываю, не поучаю, не осуждаю, не имею ни малейшего стремления кого-то подчинить себе, навязать свою волю или кого-то использовать. Всего этого достаточно, чтобы ни к кому не испытывать неприязни и не обижаться на чужие выпады. Лишь одно существо я осознал как своего врага. Примирение невозможно. Антагонизм слишком глубок...