-Никогда не пытайтесь понять женщину, Доран, потому что можно ведь вдруг и понять! Мне случалось - мороз по коже шёл, клянусь. Особенно же важно никогда не сказать самой леди ничего такого, что трудно понять ей. Она начинает над этим думать, и ничего хорошего из этого не выходит. Одна особа не первой молодости, причём, не из самых последних дурочек, говорила мне как нечто само собой разумеющееся: "Я никогда не думаю, мистер Коркоран - это меня утомляет; а если уж думаю, то ни о чём". Это была просто искренность, уверяю вас. Женщины за шестьдесят обычно устают лгать и становятся честны. Молоденькая же леди может часами говорить о том, что у неё просто нет слов. Если же она молчит, то её, по пословице, лучше вообще не перебивать: сначала трижды подумай, а потом промолчи. Я именно так всегда и поступал. Правда, чёрт возьми, это не помогало. Я прослыл в женских кругах человеком глубоким и загадочным, а что притягательнее для женщин, чем "загадочность"? В итоге, когда я просто подрёмывал после обеда в гостиной лорда Бервика, с тоской размышляя, как убить вечер - обо мне говорили, что я "погружён в глубокие раздумья..."
Все эти слова одновременно забавляли и настораживали Патрика Дорана. Он не мог не поймать себя на чувстве восхищения и симпатии к этому человеку и заметил, что интуитивно отталкивает от себя дурные подозрения на его счёт. Но всё же...
Двести тысяч фунтов - сумма немалая...
При этом он заметил, что мистер Коркоран - хоть и явно был состоятельным, но кутилой не был. Его вещи - галстуки, трости, трубки, шляпы - были весьма дороги, но не поражали роскошью, которую он, бесспорно, мог бы себе позволить. В его одежде не было ничего вычурного и франтовского, в отличие от того, что позволял себе мистер Нортон. Коркоран предпочитал серый, чёрный и болотный цвета фраков и сюртуков, его шейные платки были самых неброских тонов, но скромная простота его одежды странным образом лишь выделяла и подчёркивала его красоту, щегольство же мистера Нортона не украшало его, но отталкивало манерностью.
Между тем чертовщина усугублялась. Девицы, заворожённые колдовским обаянием мистера Коркорана, вели себя настолько странно, что это бросилось в глаза даже графу Хэммонду, как ни мало склонен был милорд что-то замечать. Но одновременно стали возникать и иные тенденции, усиливающие позиции чистого разума.
Мистер Доран стал невольным свидетелем одного, весьма удивившего его разговора. Мисс Стэнтон в маленькой гостиной пыталась объяснить своей кузине, что мистеру Коркорану - под тридцать, он далеко не зелёный юнец, объездил мир, повидал, наверняка, самых разных женщин. Если он до сих пор не остановил свой выбор ни на одной, значит, женитьба не входит в его планы. К тому же он сам сказал, что не намерен создавать семьи - сказал прямо и определённо. На что же можно рассчитывать?