Лита коротко кивнула, поджав губы.
- Значит, поступлю в Магистратуру.
Глава 7. 7 Эон 482 Виток 44 День Осени.
- Дитя Солнца идет ко мне.
Воин с золотым солнцем на плаще опирался на темно-бордовый гранитный жертвенник в центре древнего зала. По стенке чаши, стоящей перед ним, тонкой струйкой бежала кровь, изредка задерживаясь в засечках рун. Багряная поверхность рябила кругами, и уши воина подрагивали в такт, вслушиваясь в слова, слышные ему одному.
- Ее встретят, - кивнув невидимому собеседнику Холар. - Все идет, как и должно. Немного раньше срока, но...
Чаша забурлила, перебив Холара. В зале стало светлее: полыхнули очаги и пламя свечей выросло; паутины трещин на стенах проступили из мрака.
Тишину пронзил скрип зубов.
- Я - единственная сила в этом Мире! - яростно прорычал Холар. - С девчонкой я как-нибудь справлюсь! А когда мне подчинится Когуар... - он выпрямился, стиснув кулаки так, что побелели костяшки, а заострившиеся ногти впились в ладони.
Багряная поверхность расходилась частыми кругами, играя отблесками пламени; свет вновь задрожал.
Ноздри Холара гневно раздулись - ему явно пришлось не по нраву то, что он слышит. Рука подняла золотую чашу за тонкую ножку, поднесла ближе к лицу.
- Решения здесь принимаю я! - прошипел он, и выплеснул кровь на алтарь.
Шаги гулом отражались от стен, когда он шел по неосвещенному коридору. А по обе стены едва виднелись темные фигуры, до горла прикрытые прямоугольными щитами. Одинаковые длинные копья возносились у правого плеча. А забрала шлемов довершали сходство, скрывая лица воинов, и делая их совершенно неотличимыми друг от друга.
И по мере продвижения Холара, из темноты появлялись все новые. Стояли неподвижно, словно высеченные из камня статуи, не издавая ни единого звука. И даже по-Звериному чуткий слух Холара, проходящего на расстоянии вытянутой руки, не мог уловить их дыхания.
Но в каждый момент воинов было двенадцать. Каждый раз, когда взору представали двое новых, тьма поглощала двоих последних, они рассеивались серым туманом.
- Хорошая иллюзия, Мокат, - усмехнулся Холар, покидая храм.
И в проеме проступила фигура тринадцатого воина. За плечами колыхался плащ цвета предрассветной хмари, полы которого плавно перетекали в мрак за спиной. А по графитово-серому нагруднику струились тонкие призрачно-серебристые нити, складываясь в огнедышащего Крылатого Змея. И создавалось впечатление, что Змей извивается по стали.
Как и у остальных двенадцати, грудь Моката не вздымалась, и легкие не наполнял, распирающий ребра воздух.
А когда Холар покинул последнюю ступень, ведущую ко входу в древний храм, силуэт воина дрогнул и распался клубами дыма.