|
| It had once been noted at the Bar, that while Mr. Stryver was a glib man, and an unscrupulous, and a ready, and a bold, he had not that faculty of extracting the essence from a heap of statements, which is among the most striking and necessary of the advocate's accomplishments. | Было время, когда в судейской среде поговаривали, что, хотя мистер Страйвер и очень дошлый человек, ловкач и проныра, и язык у него подвешен неплохо, - однако он не способен толком разобраться в деле и выхватить из него быстро самую суть, а ведь это и есть то, первейшей важности, качество, по которому узнается хороший адвокат. |
| But, a remarkable improvement came upon him as to this. | Однако с некоторых пор с мистером Страйвером произошла разительная перемена. |
| The more business he got, the greater his power seemed to grow of getting at its pith and marrow; and however late at night he sat carousing with Sydney Carton, he always had his points at his fingers' ends in the morning. | Чем больше он набирал себе дел, тем искуснее он их распутывал, и как бы поздно ни засиживался он по ночам за бутылкой с Сидни Картоном, утром он уже прекрасно знал, как надлежит повернуть дело в суде, и все у него было как на ладони. |
| Sydney Carton, idlest and most unpromising of men, was Stryver's great ally. | Сидни Картон был лентяй, каких свет не видывал, никто не ждал от него ничего путного, но он был большим приятелем Страйвера. |
| What the two drank together, between Hilary Term and Michaelmas, might have floated a king's ship. | Сколько спиртного эти приятели умудрялись влить в себя в промежуток между январской сессией и Михайловым днем[20], - даже и сказать невозможно: сущее море разливанное, наверное в нем можно было бы потопить целый корабль королевского флота. |
| Stryver never had a case in hand, anywhere, but Carton was there, with his hands in his pockets, staring at the ceiling of the court; they went the same Circuit, and even there they prolonged their usual orgies late into the night, and Carton was rumoured to be seen at broad day, going home stealthily and unsteadily to his lodgings, like a dissipated cat. | По какому бы делу ни выступал в суде Страйвер, Картон всегда был тут как тут, - руки в карманах, он сидел, задрав голову, и глядел в потолок; и на выездные сессии они тоже ездили вместе и так же пьянствовали по ночам; и, говорят, бывало, уж день на дворе, а Картон только еще плетется к себе домой, еле переставляя ноги, крадется, точно нашкодивший кот. |
| At last, it began to get about, among such as were interested in the matter, that although Sydney Carton would never be a lion, he was an amazingly good jackal, and that he rendered suit and service to Stryver in that humble capacity. |