| But it is the obstinate custom of such creatures hardly ever to say what is set down for them. | Эти упрямые твари любят голосить по-своему и совсем не то, что им положено. |
| For three heavy hours, the stone faces of the chateau, lion and human, stared blindly at the night. | В течение трех долгих часов каменные лица и каменные львиные головы смотрели со стен замка недвижным взором в ночь. |
| Dead darkness lay on all the landscape, dead darkness added its own hush to the hushing dust on all the roads. | Глухая тьма лежала надо всем краем, глухая тьма ползла по глухим дорогам. |
| The burial-place had got to the pass that its little heaps of poor grass were undistinguishable from one another; the figure on the Cross might have come down, for anything that could be seen of it. | На кладбище она залегла так плотно, что сровняла все бедные маленькие холмики, а деревянной фигуры распятого и совсем не было видно, она могла бы спокойно сойти с креста, и никто бы и не заметил. |
| In the village, taxers and taxed were fast asleep. | В деревне все спали, - и те, кто платил подати, и те, кому было поручено их собирать. |
| Dreaming, perhaps, of banquets, as the starved usually do, and of ease and rest, as the driven slave and the yoked ox may, its lean inhabitants slept soundly, and were fed and freed. | И, может быть, они пировали во сне - голодному снится пир, - а может быть, им снились приволье и отдых и что еще может сниться забитым рабам и подъяремному скоту; сейчас весь этот отощавший деревенский люд спал крепким сном, и все они были сыты и свободны. |
| The fountain in the village flowed unseen and unheard, and the fountain at the chateau dropped unseen and unheard-both melting away, like the minutes that were falling from the spring of Time-through three dark hours. | Вода в деревенском водоеме точилась незримо и неслышно, и струи фонтана во дворе замка плескались незримо и неслышно падали и исчезали - на протяжении трех долгих часов, - как исчезают мгновенья, текущие из источника времени. |