|
| Then, the grey water of both began to be ghostly in the light, and the eyes of the stone faces of the chateau were opened. | Но вот, седеющим призраком, зыбясь в предутренней мгле, вода заструилась и в том и в другом водоеме, и каменные очи открылись у каменных лиц на стенах замка. |
| Lighter and lighter, until at last the sun touched the tops of the still trees, and poured its radiance over the hill. | Рассвет разгорался сильнее и сильнее, и вот уже первые солнечные лучи брызнули на верхушки спящих деревьев, вспыхнули на склоне холма. |
| In the glow, the water of the chateau fountain seemed to turn to blood, and the stone faces crimsoned. | Фонтан во дворе замка словно забил кровью, и густо зарделись каменные лица. |
| The carol of the birds was loud and high, and, on the weather-beaten sill of the great window of the bed-chamber of Monsieur the Marquis, one little bird sang its sweetest song with all its might. At this, the nearest stone face seemed to stare amazed, and, with open mouth and dropped under-jaw, looked awe-stricken. | В воздухе зазвенел птичий гомон, а одна маленькая птичка уселась на изъеденный непогодой карниз громадного окна господской спальни и, не умолкая, заливалась радостным звонким пением; и каменная голова на стене рядом таращилась на нее с изумлением, и на ее каменном лине с раскрытым ртом и отпавшей челюстью был написан ужас. |
| Now, the sun was full up, and movement began in the village. | Солнце теперь быстро поднималось над горизонтом, и в убогой деревушке под горой началось движение. |
| Casement windows opened, crazy doors were unbarred, and people came forth shivering-chilled, as yet, by the new sweet air. Then began the rarely lightened toil of the day among the village population. Some, to the fountain; some, to the fields; men and women here, to dig and delve; men and women there, to see to the poor live stock, and lead the bony cows out, to such pasture as could be found by the roadside. | Открывались окошки, отодвигались засовы покосившихся дверей, люди выходили, поеживаясь, не сразу осваиваясь с холодком свежего утреннего воздуха, и с раннего утра принимались за свой повседневный нескончаемый труд, шли с ведрами - к водоему, с мотыгами - в поле, женщины и мужчины копались в земле, пасли тощую скотину на тощей траве по оврагам и обочинам дорог. |
| In the church and at the Cross, a kneeling figure or two; attendant on the latter prayers, the led cow, trying for a breakfast among the weeds at its foot. | В церкви и на кладбище можно было застать распростертую в отчаянии фигуру, и тут же рядом с молящейся перед распятием тощая корова щипала траву у подножия креста. |