| The paint was plastered so thick on her face that it looked as though it might crack like a cardboard mask. | Румяна лежали на лице таким толстым слоем, что, казалось, треснут сейчас, как картонная маска. |
| There were streaks of white in her hair; but the truly dreadful detail was that her mouth had fallen a little open, revealing nothing except a cavernous blackness. | В волосах седые пряди; и самая жуткая деталь: рот приоткрылся, а в нем -- ничего, черный, как пещера. |
| She had no teeth at all. | Ни одного зуба. |
| He wrote hurriedly, in scrabbling handwriting: | Торопливо, валкими буквами он написал: |
| When I saw her in the light she was quite an old woman, fifty years old at least. | Когда я увидел ее при свете, она оказалась совсем старой, ей было не меньше пятидесяти. |
| But I went ahead and did it just the same. | Но я не остановился и довел дело до конца. |
| He pressed his fingers against his eyelids again. | Уинстон опять нажал пальцами на веки. |
| He had written it down at last, but it made no difference. | Ну вот, он все записал, а ничего не изменилось. |
| The therapy had not worked. | Лечение не помогло. |
| The urge to shout filthy words at the top of his voice was as strong as ever. | Выругаться во весь голос хотелось ничуть не меньше. |
| Chapter 7 | VII |
| 'If there is hope,' wrote Winston, 'it lies in the proles.' | Если есть надежда (писал Уинстон), то она в пролах. |
| If there was hope, it MUST lie in the proles, because only there in those swarming disregarded masses, 85 per cent of the population of Oceania, could the force to destroy the Party ever be generated. | Если есть надежда, то больше ей негде быть: только в пролах, в этой клубящейся на государственных задворках массе, которая составляет восемьдесят пять процентов населения Океании, может родиться сила, способная уничтожить партию. |
| The Party could not be overthrown from within. | Партию нельзя свергнуть изнутри. |
| Its enemies, if it had any enemies, had no way of coming together or even of identifying one another. | Ее враги -- если у нее есть враги -- не могут соединиться, не могут даже узнать друг друга. |
| Even if the legendary Brotherhood existed, as just possibly it might, it was inconceivable that its members could ever assemble in larger numbers than twos and threes. |